Мы, Николай II. Годы 1914-… - Станислав Черняк

и обыденным. Единственное, что я не допускал — это чтобы меня кто-то из слуг раздевал и одевал. К счастью, в этом мы были похожи с настоящим Николаем Александровичем. Составить гардероб, помочь в выборе — это да! Свои Эвелины Хромченко бесценны в каждом времени, но вот руками к моему исподнему попрошу не прикасаться!

Ужин был подан лёгкий, но весьма калорийный, после дороги необходимо было восстановить силы. На большом столе в комнате адъютантов появилось огромное блюдо с мезе. Это такая средиземноморская закуска, в основном состоящая из разнообразных сыров и копчёностей. Ещё мы заказали, несмотря на весьма поздний час, бегову чорбу. Это такой густой суп, к нему вместо обычного хлеба — сырницы (питы с сыром) и зеляницы (питы с зеленью). Главным блюдом вечера стал босанский лонац (мясо с овощами, томлёными в горшочках). Я, вообще-то, когда бываю на Балканах, предпочитаю роштиль (это такая необыкновенно вкусная смесь из кусочков шашлыка и мяса, пожаренного на решётке), но, как говорится — всему своё время.

После ужина адъютанты вежливо поинтересовались насчёт карт и алкоголя, но получили вежливый отказ.

— Господа, мне кажется, вы слишком поверили в официальную легенду нашего путешествия. Вот добьёмся поставленной цели, тогда отметим, а сейчас приказываю всем отдыхать!

Уже через несколько минут мирный храп доносился из соседней адъютантской комнаты, а мне оставалось тешить себя надеждой, что также не храпят и сразу все трое наших телохранителей. С этой мыслью я и провалился в сон.

Глава 67

Я внезапно проснулся в полной темноте и не сразу понял — где нахожусь. Вдали слышались голоса, причём собеседники явно общались на повышенных тонах. Сон как рукой сняло, и я мгновенно вспомнил, что нахожусь не в Петербурге, а в трижды клятом Сараево — в самом пупке многочисленных нитей, ведущих к гибельной для всех трёх монархий войне.

Вспомнив, что над изголовьем кровати расположен ночник, я поднял руку и потянул за цепочку. Да, признаюсь вам, просыпаться в комнате без окон — то ещё удовольствие. Пользуясь случаем, так сказать, хочу передать привет всем клаустрофобам. При этой мысли я улыбнулся, а потом, проворно соскользнув с кровати, быстро оделся.

Прежде чем открыть дверь, я прислушался. Голоса не стихали. Напротив, они становились только громче. Я резко открыл дверь и на мгновение застыл. В большой гостиной, где расположились, как вы помните, мои адъютанты, было полно полицейских. И мало того, что разговор шёл на повышенных тонах, так ещё и оружие было уже расчехлено и направлено друг на друга.

— Что здесь происходит? — резко спросил я, и инстинктивно все направили свои револьверы на меня.

— Павел Петрович, нас утром решил навестить Густав Викторович Игельстрём, консул России в Боснии, а буквально через несколько минут следом за ним вломились полицейские, — сообщил Анатолий Александрович Мордвинов.

— Что вам угодно, господа? — на правах старшего из трёх братьев, согласно нашей легенде, обратился я к полицейским на немецком.

— Вас желает посетить и поприветствовать генерал-губернатор Боснии, австро-венгерский наместник Оскар Потиорек, — ответил старший по чину полицейский, лицо которого было украшено бакенбардами, не уступавшими по пышности моим вчерашним театральным. — А Ваши люди вместо сотрудничества оказывают сопротивление, что совершенно неприемлемо.

— Друзья, — максимально благожелательно обратился я ко всем находящимся в комнате. — Я прошу всех выдохнуть, успокоиться и убрать оружие. Здесь нет врагов, а лишь имеет место лёгкое недопонимание.

Фразу пришлось повторить по-русски, после чего руки с револьверами были опущены и напряжение в комнате несколько спало.

— С кем имею честь? — обратился я к старшему полицейскому.

— Капитан Марко Ходжич.

— Очень приятно, Павел Петрович Нарышкин, действительный статский советник, прибыл в Сараево с двумя братьями — Владимиром Петровичем и Анатолием Петровичем, и свитой по коммерческим делам, — произнося это, я улыбнулся самой очаровательной из коллекции моих улыбок.

— Допустим, — внезапно перейдя на русский, вежливо ответил Ходжич, и, чуть прищурившись, посмотрел на меня. Потом, мягко улыбнувшись, достал из кармана серебряный рубль с моим профилем, покрутил его в руке и отправил назад в темноту кармана. — Но давайте оставим этот маскарад. Меня на самом деле зовут Марко Ходжич, но я не служу в полиции Сараево, а являюсь руководителем контрразведки Боснии и доверенным лицом Оскара Потиорека.

— Так, так, значит, маскарад у нас взаимный?

— Не совсем. Полицейские самые настоящие. Но они не совсем в курсе, что происходит, отсюда и некоторое непонимание, возникшее между нами и Вашей охраной. Прошу учесть, они не говорят и не понимают по-русски, но из-за созвучия некоторых слов могут догадаться о чём идёт речь. А потому я буду обращаться к Вам согласно Вашей легенде.

— Но откуда Вы узнали о нас?

— Нет ничего проще. Франц Иосиф предупредил о Вашем скором прибытии своего любимого племянника Франца Фердинанда, тот поставил в известность господина наместника, а он, в свою очередь, меня. Мы не знали точно, когда вы прибудете, но ждали со дня на день. На всякий случай я распорядился установить слежку за российским консульством, что позволило мне не только узнать некоторые пикантные подробности личной жизни господина Густава Игельстрёма, но и вычислить Ваше местопребывание.

— Ваше Вел… — начал было Густав Викторович, но мы вместе с Марко Ходжичем, не сговариваясь, шикнули на него.

— Господин майор, я предлагаю временно вывести из номера мою охрану и Ваших полицейских, дабы не усугублять риск ненужного опознания моей персоны.

— Согласен, уважаемый Павел Петрович, кстати, я тоже Вас покину, ибо слышу шаги моего патрона в коридоре. Думаю, наиболее разумно вам будет пообщаться один на один.

— Ничего себе слух у этого контрразведчика, — уважительно подумал я. — Господа адъютанты, прошу меня временно оставить нас для секретных переговоров.

— Но, Ваше Величество, — попробовал возразить Владимир Фёдорович. — Мы головой отвечаем за Вашу безопасность.

— Я настаиваю, господа!

Буквально через минуту в комнату буквально ворвался худощавый, коротко стриженный мужчина. Седина уже пробивалась в его волосах, но усики были по-прежнему темны и аккуратно подстрижены. После некоторого замешательства наши спутники оставили нас вдвоём.

— Ваше Величество, меня зовут Оскар Потиорек, — скороговоркой представился он, и также порывисто пожал мою протянутую руку. — Простите, что ворвался, как ураган, но обстановка в Сараево сейчас нервная, за безопасность всех важных персон отвечаю я, а потому испытываю некоторое волнение и катастрофический дефицит времени.

— Приятно познакомиться, — дежурно