Покорение вершин - Ludvig Normaien

— Воры-бродяги шумят!

— И чего шумят?

— Они просят тебя увидеться с ними.

Вой, шум, крики нарастали. Видимо, кто-то из воинов решил заткнуть им пасти самым простым способом — поколотить.

— Почему у рабов шумят?

— Их туда посадили, да-да! К рабам, в саму их серёдку! Рабы смотрят-смотрят, чтобы выслужиться, смотрят за ними и днём и ночью…

— Ну пойдём, глянем.

Хвостатые охранники, с хрустом потягиваясь в затёкших членах, поспешили за мной.

Маленький лагерь кочевого клана на первый взгляд был вообще неотличим от окружающей его территории рабов. Разборные шалаши из плотной скатанной шерсти, шкур, костей и веток, десяток повозок, и к ним прижалось около шести десятков тощих дерганых, суетливых крыс, в расползающихся лохмотьях, чья шерсть свалялась в здоровенные колтуны. Их криками и древками пыталась растащить охрана, но не очень преуспела.

На моё появление отреагировали быстро. Клановые по моему жесту отошли в стороны, а из-за спин бродяг, опасливо оглядываясь выбрался упитанный крысомутант, у которого на голове была прикреплена странный шлем-шляпасдесятком небольших, до пяти сантиметров, серебряных рожек, отполированных и оттого сияющих на солнце.

— О могучий правитель великого клана Клыков Пустошей, слава о котором гремит по всем окружающим землям, тебя приветствует ничтожный в сравнении с блистательным тобой, Крач, глава клана Схэрр, клана торговцев и путешественников! — чисто и неостановимо лилась речь из его пасти как вода из дырявого бурдюка.

Я собрался.

— И вам привет… Меня зовут просто — хершер. Победитель Нарака, Кутзича и многих других… О нас действительно говорят? Кто и что о нас знает?

— Стоит ли тут же говорить о делах, когда два главы кланов встретились?

По его знаку принесли от повозок сигмовидный полуметровый лук с округлыми плечами и ровными концами, что без наложенной тетивы изогнулся так, что плечи касались друг друга с колчаном с едва ли десятком болтающихся там стрел, и свернутой тетивой из чьих-то жёлтых жил.

А следом вынесли и саблю, похожую на ту, что так презрительно отложил в сторону когда-то, уже кажется давным-давно Шлиц, выбирая себе первое после освобождения из рабства оружие.

Полотно клинка было искривленной формы, с наибольшим прогибом на нижней трети и расширяющейся ширина клинка у перекрестия до мужской ладони.

Навершие у сабли было железным, грибовидное по форме, рукоять деревянная, обложена серебряной пластиной с растительным рельефным орнаментом.

Похожее оружие я видел несколько лет назад у мерготского охотника.

Как успел заметить за собой, даже если оружие для меня было бесполезно, сам факт его наличия и возможности осмотреть приносил некое удовольствие. Если сам не буду пользоваться, то может увижу какие-нибудь слабые места, которыми доведётся воспользоваться, если буду сражаться с противником, у которого будет подобное оружие.

Лук и крысолюды — может ли быть что-то более несовместимое? — подумал я, глядя на когти окружающих меня воинов. Настоящий подарок — красивый и бесполезный.

— Благодарю главу клана Схэрров. Хорошо, вернёмся к моим вопросам позднее. Почему твои крысы стонут и воют?

— Они жалуются! Мы уже неделю сидим в гостях у твоего клана, но нам забывают принести еды и питья! Мы голодны!

— Что-то ты не похож на голодного.

Такое заявление в лоб его нисколько не смутило.

— Я — вождь! Я защитник! Как я буду всех защищать, если буду голодным?

Писк мелких крысят действовал на нервы и по моему приказу принесли корней, по сушеной рыбе каждому и воды.

— Почему я о вас не слышал в последние годы? Вас явно тут не было.

— Как быстро всё меняется — щёлкал языком их лидер Крач, одновременно разговаривая и жуя запечённые куски мяса и томлёные рёбра в воловьей шкуре. Я тоже был голоден, а потому сместил беседу с мелким вождём и приём еды.

— Мы путешествовали! Ещё совсем недавно по этим местам можно было пройти-проехать лишь прячась и скрываясь, и всюду всё равно наткнуться на грабежи, издёвки от многочисленных стай диких, а сейчас — порядок! И всего за несколько лет, и никто ведь ранее не слышал о тебе, таком великом воине, что появился из неизвестности! Может мы слышали о тебе под другим именем? Может ты тот, кого мы знали под именами — Грязный Анрок или Трикч Двухвостый? — его шея вытянулась, будто бы желая посмотреть на мой хвост. Длинная у него шея, да. Слишком. — Но нет, не может быть, Хозяин Борса сбежал после очередного мятежа и о нём никто не слышал… Это ведь точно ты не они?

— Не я.

— А, ну да, ну да…

— Вернёмся к моему вопросу: что обо мне знают за пределами Глермзоя? Будешь честен — награжу.

Он было хотел опять начать восхваления, но был слишком умен:

— Хррр… Мало что знают. И мало кому это нужно — знать. Пустоши никому не интересны, кроме заброшенного торгового тракта по его территории. Когда прошёл слух от некоторых сбежавших, что какой-то вождь собирает местные мелкие дикие кланы и стаи, то все лишь отмахнулись от этой новости. А вот когда услышали что отряды этого вождя лезут в долины Арнагшоса и бьют зеленокожих, тогда всем стало интересно. И новости о новых победах и набегах бегут среди кланов, разносятся среди племён тех, кто живёт под городами голокожих и карлов, и кто скитается изгоями вплоть до проклятых пустошей.

Я заметил как насытившись, бродяги ожили и посидев недолго тихо, начали ради развлечения кидать камушки в моих рабов, сопровождая это тихими смешками и щеря пасти, когда те подвывая от попаданий.

— Развлекаются?

— Но смешно же!

— А любят ли твой клан наблюдать за сражением?

— Очень, херршер Клыков!

Я подозвал одного из рабов, в которого кидали камнями и протянул ему подаренную мне Схэррами саблю.

— Вызови того, кто в тебя кидал камни. Победишь его — и станешь вольным. Проиграешь — умрешь. Но знай — всех тех, кто кидал в тебя камни я накажу в любом случае. Твоё решение?

Раб выбрал саблю и бросился на развлекающихся Схэрров, что кинулись от него в разные стороны.

Крач завизжал так, что даже его копна рогов задрожала:

— Он же раб!!!

— И при этом моя собственность. Бить их или нет, кидать ли в них камни — решаю я или мои. К тому же ты сказал, что тебе и твоему клану нравится смотреть, как кто-то сражается — так давайте развлечемся вместе!

Обидчик раба недолго бегал, хоть и выхватил свой тесак. Сабля свистела, а на мохнатом теле трусливой крысы прибавлялись страшные раны, из которых во все стороны хлестала, жидкая как самое разбавленное вино,