Станция Клондайк. Часть первая: где - Валерий Масляев

— Кроме нештатных обязанностей по починке корабля, я предпочитаю проводить свободное время в барах в поисках новых клиентов, потому что кредиты сам у себя не заработаешь.

Бесекерский:

— Вы прилетели на Клондайк, чтобы заработать?

Винсент Такахимару:

— А зачем же еще? Но я уже могу себе позволить придирчиво выбирать клиентов, и сейчас присматриваюсь, что к чему.

Бесекерский:

— Перейдем к последней, самой скучной теме. В свете предстоящих выборов Президента Федерации, какие ваши предпочтения?

Винсент Такахимару:

— Любимая тема, на самом деле. Да, я бы предпочел, чтобы на текущих выборах первое место заняла наша замечательная Коммунистическая партия. И нет, это никак не связано с событиями на Дверге.

Бесекерский:

— Звучит убедительно. Чем она вас привлекает, если не секрет?

Винсент Такахимару:

— Распределением ресурсов. У фронтира будет больше возможностей для расширения исследования. Не только центр должен богатеть.

Бесекерский:

— Наше интервью подходит к концу, вы хотите сказать пару слов для других экипажей, сотрудников и гостей станции Клондайк?

Винсент Такахимару:

— Наверное, да. Будьте честными сами собой и будьте готовы ответить, в первую очередь для себя, зачем вы здесь? Зачем вы приехали на Клондайк? Что хотите на самом деле? Вот что я хочу сказать.

Бесекерский:

— Что ж, Винсент, спасибо, что согласились ответить на вопросы #StarVoice.

Винсент Такахимару:

— Пожалуйста! Всего вам звездного!

Бесекерский:

— С вами были Ричард Бесекерский и Винсент Такахимару, капитан Вольного флота, корабль «Honeybadger». Всего доброго!

Глава 30. Встреча команды на Клондайке

Станция Клондайк. Сектор Зонгиинг

Март 22, 2523 г.

Клондайк выглядел ожидаемо, как большая детская игрушка волчок, или юла. Только он был поистине гигантской юлой, для гигантского космического младенца, каким сейчас было Человечество. Центральная ось волчка являлась зоной реактора и ансибля станции. В области космоса, куда смотрела вершина волчка располагался искусственный бархан метрики, именно там стартовали и финишировали варп-прыжки. Сила Кориолиса создавала тяготение, которое нарастало от центральной оси к ободку волчка. Таким образом, люди внутри располагались ногами к ободку, а головой к центральной оси. Сам ободок был причалом для кораблей, всего имелось 16 причальных доков, их них 12 были арендованы Вольным флотом, еще два — заняты спасательными кораблями станции, а два последних, 15 и 16 док, временно пустовали, сюда будут стыковаться рейсовые грузовые корабли. Или пассажирские, если кому-то придет в голову прилететь в это захолустье.

Выше причальной палубы (в сторону центральной оси) располагались три жилые и офисные палубы, одна из них была полностью отдана научным лабораториям.

На пятой палубе — огромные панорамные окна и завораживающий вид на звезды. Парки, магазины, казино «Флорида», бар «Бабочка-Луна», клуб «Громозека», кабинеты психологов и миссионеров располагались именно там. Искусственное тяготение на этой палубе было более низким, и она прекрасно подходила для зоны отдыха.

Выше (ближе к оси), располагались технические помещения, склады, ремонтные и производственные мощности, резервуары с топливом. Это техническое хозяйство располагалось на палубах с шестой по девятую.

В экипаже станции числилось около двухсот человек. Среди них были ремонтники, операторы доков, сотрудники СБ, включая экипажи двух спасательных кораблей, работники топливной фабрики. Сама станция принадлежала военно-исследовательскому флоту, командовал ей капитан Синклер Доусон.

Располагалась станция Клондайк в системе Эпсилон Индейца, на орбите единственной планеты, огромного газового гиганта нежно-голубого цвета, носившем имя Розариум, который служил источником водорода и гелия для реакторов станции. Также в этой системе располагались два коричневых карлика, но они никого не интересовали. Главная звезда этой тройной системы была оранжевым карликом, со светимостью 15% Солнца. С обзорной палубы она выглядела как небольшой ярко-красно-коричневый диск, на который можно смотреть невооруженным взглядом.

А самое главное, именно тут располагался крупный бархан метрики, что позволяло существенно экономить при варп-прыжках.

***

— О мой Турбо-Иисус! И он здесь! — я и не заметила, что произнесла это вслух. Однако, Шефа нет, в редакции, кроме меня, только Бесекерский. Ему я, конечно же, ничего объяснять не стану.

Я вспомнила тот год, сколько мне было? 17? И нашу компанию на гонках. И знакомство с Рейной Либеро, которая уже была Капитаном. Именно так, с большой буквы. Далее, полет на станцию Баккара, найм в команду к Винсенту Такахимару, на «Badger» (что переводилось как Барсук). Мамочка до сих пор простить не может!

Винсент, не сказать, что был особо рад, но в команду меня принял. Первый год работы дался мне откровенно тяжело. Каждым шагом, каждым действием приходилось доказывать, что я достойна быть на этом корабле. Заказы увеличивались, и Кэп был доволен, ведь корабль ещё только предстояло выкупить, а на это нужны были значительные средства. Поэтому, когда на приборной панели шаловливыми ручками навигаторов было выцарапано моё имя возле имени корабля, Винс лишь улыбнулся. И только после этого я поняла, что нахожусь на своём месте, а этот корабль действительно стал домом, более желанным и близким, чем жилой блок на Марсе.

Так прошёл 2512, наступил 2513. О своих полётах я изредка писала Гвен, своей соседке по куполу с Марса, которая ещё училась в школе, и все эти рассказы были для неё как что-то невероятное.