Толмач - Эльхан Аскеров

В имении, первым делом поведав Ивану Сергеевичу о своих достижениях, он выслушал от старика несколько наставлений и отправился на стройку, проверить, как идут дела. Нанятая артель работала быстро, но аккуратно. Цех получался просторным, светлым, а главное, в нем должно было быть тепло. Ведь останавливать производство на зиму Егор не собирался. К тому же он планировал организовать тут и горячее питание для подростков.

Раз уж эта мануфактура привлекла к себе столько внимания самых разных слоев населения, значит, надо держать марку. И касалось это всего. От качества продукта до заботы о работниках. Не забыл Егор заказать у немого кузнеца и резаки. Особо закаленные и от души наточенные, тяжелые, похожие на восточные сабли ножи, которые запросто обрезали полсотни листов бумаги за раз.

В общем, деньги летели как в прорву, но и отдача от этого тоже была. Его случайная идея начала обретать не просто скелет, а настоящую мускулатуру. Ведь в первом цеху мальчишки продолжали работать, и Егор уже отправил дяде три пачки бумаги в счет следующего месяца. Всю остальную продукцию он пока придерживал на складе. Сначала надо было отработать процесс в новом цеху.

* * *

Появление полковника Веселовского Егор встретил мрачным, стоическим вздохом. Жандарм, заметив его реакцию, только грустно усмехнулся и, качнув головой, понимающе вздохнул:

– Понимаю вашу реакцию, Егор Матвеевич, но прошу и вас меня понять. В той истории все указывало на вас.

– В подобных делах, господин полковник, далеко не всегда то, что лежит на поверхности, указывает на виновного. Уж вы-то это должны лучше всех знать, – ехидно отозвался парень.

– Я не ссориться приехал, Егор Матвеевич, – угрюмо буркнул жандарм.

– Так и я ссоры не ищу. Просто никак в толк не возьму, с чего вдруг вы решили ту историю на меня повесить.

– Я ж говорил. Вы главной фигурой в той истории были.

– И что? Охота была на меня объявлена. Но главного вы сами же мне так и не сказали. И как я мог все нужное узнать?

– Вот это меня и удивило, – все так же мрачно вздохнул полковник. – Я не говорил. Мои люди сюда не приезжали. Как? Москва, город немалый, и узнать в нем чего не так просто.

– Ладно, ваше превосходительство. Минуло, и бог с ним. Вы сюда по делу, или просто для начала мосты навести? – закруглил Егор тему.

– И мосты, и по делу, – поспешил присоединиться к нему жандарм. – У нас с полдюжины всяких записок скопилось, а перевод сделать толком и некому, – добавил он, демонстрируя парню кожаную папку, которую не выпускал из рук.

– Неужто и с профессорами в университете поссориться умудрились, – не сумел промолчать Егор.

– Занятий теперь нет, вот половина и разъехалась отдыхать. А те, что остались, своими делами заняты, – устало вздохнул полковник.

– Пойдемте, – махнув рукой, пригласил парень и направился в свой кабинет.

Приказав по пути принести чаю, он привел жандарма в кабинет и, указав ему на кресло, уселся за стол. Веселовский, аккуратно достав из папки лист папиросной бумаги, положил его перед парнем и, понизив голос, тихо произнес:

– И это, самое главное. Только бога ради осторожно. Бумага уж больно тонкая. И написано так, что не враз и разглядишь.

– Угу, – задумчиво кивнул Егор, рассматривая документ.

Чуть подумав, он достал из стола чистый лист своего производства и, осторожно подсунув его под документ, вынул из того же ящика лупу на толстой деревянной ручке. Откуда она взялась в столе, парень и понятия не имел, но выкидывать не стал. В жизни всякое может пригодиться. Так оно и вышло. Полковник уложил на папку чистый лист бумаги и, достав карандаш, вопросительно посмотрел на парня.

На этот документ Егор потратил почти полтора часа. Грифельный текст на тончайшем листе читался плохо, к тому же его, похоже, долгое время возили в плотно свернутом рулончике, что заметно стерло все записи. Но после внимательного анализа и подбора подходящих словосочетаний перевод состоялся. Допив уже остывший чай и покрутив головой, чтобы размять шею, Егор вернул документ жандарму и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрел на него.

– Егор Матвеевич, я попрошу вас пока не сообщать вашему дядюшке содержимое этой бумаги, – убирая документ и доставая новый, тихо произнес жандарм. – Понимаю, что вы желаете помочь ему в карьере, но тут дело весьма серьезное, и ежели он паче чаянья вдруг где-то упомянет его, вся наша игра может развалиться. И не пытайтесь рассказывать мне, что этого не будет. Признаться, сам бы воспользовался случаем, – понимающе усмехнулся жандарм.

– Ну, раз уж у вас такое ко мне отношение, зачем тогда вообще продолжаете пользоваться моими услугами? – жестко поинтересовался Егор, которому эти слова полковника очень не понравились.

– Да отношение-то у меня к вам, можно сказать, доброе, – вздохнул полковник. – Да и урону от такой передачи нет. Игнат Иванович, хоть и карьерист, но за державу радеет и до предательства не опустится. Просто не вовремя это все может случиться, вот и все. Придержите на недельку знания, а после сообщайте на здоровье. Это все, о чем я вас прошу. Да и не особо нужны ему эти знания. Не по его ведомству, – осторожно напомнил жандарм.

– На вашем месте я бы такой информацией сам с ними делился, – помолчав, так же тихо отозвался парень. – Сами сказали, одно дело делаете. А там, глядишь, и они бы вам чего подкинули. То, что вашего ведомства касаемо, вам, а то, что для них интересно, им. Глядишь, и вышло б чего занятного из такой упряжки.

– Долго получится, – подумав, вздохнул полковник. – Он же в столице служит, а мы тут. Пока нарочный туда-сюда доедет, месяц пройдет. Сами знаете расстояния наши.

– Все лучше, чем друг дружке палки в колеса вставлять, – пожал Егор плечами, забирая у него следующий документ.

На этот раз все пошло гораздо быстрее. И текст был короче, и бумага не такой затертой. Старательно записав под его диктовку перевод, полковник убрал документ в папку и, покачав головой, удивленно проворчал:

– Никак поверить не могу, что вы вот так, с листа запросто переводите то, что даже профессора всякие часами переводят с помощью кучи книг.

– Язык мало изучать. На нем еще и говорить регулярно надо. Тогда любая речь и звучать правильно будет и пониматься легко, – отмахнулся Егор.

– А с кем же вы тут на этих языках говорите? – растерялся полковник.

– Ни с кем. Я стихи пиитов всякие на арабский язык перевожу, а после сам же их вслух читаю. Но самое главное, чтобы в стихах тех, после