Толмач - Эльхан Аскеров

некоторые знания, полученные из восточных текстов. В итоге получилась бумага, которая очень пришлась императору по душе. Так что работы впереди теперь много. Его величество просил высылать ему не менее двух пачек в месяц.

– Серьезное дело, – снова погрузился в задумчивость князь. – Тут оступиться никак нельзя.

– А кто сказал, что я оступаться собираюсь? – иронично усмехнулся Егор. – Наоборот. Как только расширю производство, найму серьезную охрану и стану держать марку на высочайшем уровне. Главное, весь процесс до мелочей отработать. Ну да за этим теперь дело не встанет.

– Странно, что мы никогда прежде не видели вас на светских приемах, – вдруг удивилась Анастасия.

– Может быть потому, что никто мне не присылал приглашений? – усмехнулся Егор. – К тому же дед у меня уже старенький, а дядюшка в столице служит. Одному мне на приемы ходить рано. Да и не знают про меня в московском свете. К известности не стремлюсь. Мне интереснее дело делать.

Слова о приемах были сказаны девушкой не для того, чтобы как-то задеть его, но князь, услышав их, в очередной раз скривился. Титулованной особе принимать в своем доме обычного дворянина если не зазорно, то нежелательно. Не их круг. В том смысле, что все звери в лесу равны, но кто-то чуточку равнее. И пусть в карманах ветер гуляет, главное, что перед твоей фамилией стоит какой-то титул. Тогда ты можешь заявиться на любой прием, даже не имея приглашения. Егор слышал о подобных делах от деда, но прежде не придавал значения. А вот теперь вспомнил и понял, что никогда такого приглашения не получит, судя по скривившейся физиономии князя.

Допив свой чай, он жестом подозвал официанта и, расплатившись по счету, произнес, отодвигая чашку:

– Благодарю за честь, ваше сиятельство, но мне пора. Рано утром снова в дорогу. Позвольте откланяться.

– Вы ведь в Москву едете? – вдруг уточнил князь, явно делая над собой какое-то усилие.

– Именно так.

– В таком случае, надеюсь, вы будете не против, если моя карета пойдет следом за вами? Нам надобно в Тверь, так что часть пути мы можем проделать вместе, – неожиданно спросил Сергей Михайлович.

– Не имею ничего против, но задерживаться мы не можем. Так что с первым светом жду вас во дворе гостиницы, – тут же согласился Егор, заметив встревоженный взгляд девушки.

– Вас и вправду в офицеры готовили. Командуете так, что хочется во фрунт встать, – бледно усмехнулся князь, которому тон парня явно не понравился.

– Не один десяток поколений воинов прежде так просто не спрячешь, – хмыкнул Егор в ответ. – Как говорится, кровь свое все одно возьмет. Честь имею, – поклонился он и, задвинув стул к столу, отправился в свой номер.

– А он занятный, – тихо протянула девушка, глядя Егору вслед. – И глаза необычные.

* * *

Встретившись с дедом и подробно рассказав ему о своих приключениях, Егор с головой погрузился в дела. С помощью деда была нанята артель для строительства большого цеха, приглашены плотники, чтобы установить большее водяное колесо, и по деревням были собраны подростки от четырнадцати лет. Вот тут парень встал насмерть. Работа в мануфактуре не сложная, и работали ребята не по восемь, а по пять часов в две смены.

Но за это время они должны были успеть сделать больше, чем взрослые мужчины за полную смену. Известие о том, что их бумагой заинтересовался сам император, стало для ребят стимулом посильнее денег. Понятно, что от жалованья никто отказывать не собирался, но работать подростки стали гораздо тщательнее. Еще пока строился новый цех, работавшая прежде смена старательно отслеживала каждый лист, и едва только возникало хоть малейшее сомнение в его качестве, бумага отправлялась в переделку.

Сам Егор вынужден был заниматься только непосредственно производством и контролем за работой строителей. По причине малолетства нанимать кого-то или сговариваться о заказе ему пока было недоступно. Но и тут парень нашел выход. Нацепив на френч награды, он с первой минуты старался встать так, чтобы ордена были видны собеседнику. Местному населению и в голову не могло прийти, что мальчишка решит нацепить на себя награды отца или деда. И как следствие, сразу начинали относиться к нему гораздо внимательнее.

Не обходилось и без вопросов, но Егор быстро научился обходиться несколькими короткими фразами, позволявшими понять, что награды его, кровные, и получены из высочайших рук. Спустя примерно две недели после начала работ у него даже появилось имя среди московских артелей. Выяснил Егор это совершенно случайно, когда приехал в очередной столярный цех, сговариваться о сборе опилок. Приехавший вместе с ним Архипыч едва успел слезть с козел, когда вышедший хозяин, разглядев парня, вдруг поклонился, вежливо произнеся:

– Милости просим, сударь. Чем служить можем?

– Благодарствую, любезный, – ответил парень вежливостью на вежливость. – Меня сильно интересует, много ли у вас опилок случается во время работы? – приступил он к делу, решив, что поклон хозяина не более чем желание потрафить клиенту. Но как оказалось, это было не так.

– А позвольте спросить, сударь, к чему вам опилки? – насторожился крепкий, плечистый мужик с широкой, ухоженной бородой.

– Я их в бумагу использовать стану, – коротко поведал Егор, вопросительно глядя на хозяина мануфактуры.

– Так это, выходит, ваша бумага самому царю глянулась? – оживился мужик.

– Моя.

– Что ж. Опилок у нас много, не скрою. Но вот подойдут ли вам, сказать не могу. Извольте сами глянуть, сударь, – предложил мужик, широким жестом указывая на ворота цеха.

– А куда вы их прежде девали? – озадачился Егор, входя в помещение.

– А куда их денешь? – пожал хозяин плечами. – Сметали да на задний двор выносили. Там так и лежат. Навес токма соорудили, чтобы ветром да дождями не разносило, и все.

– Ага, – многозначительно отозвался парень, запуская руку в первую попавшуюся корзину с отходами производства. «Значит, сырье у них уже имеется. Осталось его только высушить», – добавил он про себя.

Опилки оказались, что называется, высшего качества. Сухая, мелкая пыль, которую прямо сейчас можно было пускать в дело. Плохо было только то, что их при уборке смешивали со стружкой из-под рубанков. Но это была не самая большая проблема. Просеять опилки было недолго и не сложно. Благо подходящие сита в цеху имелись. Задумчиво пересыпав опилки из ладони в ладонь, Егор вернул все обратно в корзину и, повернувшись к хозяину, уточнил:

– И сколько вы за это добро хотите? Думаю, сами вы их просто выкидывать собирались?

– Да господь с вами, сударь. Присылайте подводу да увозите, сколь сами захотите. Нам те опилки никуда. Я даже подмастерьям велю ту подводу сразу загрузить.

– Благодарствую, почтенный, – чуть поклонился Егор. – В таком разе