Вождь - Алекс Хай

Я крепко стиснул её плечо.

— Ты заслуживала знать.

Она усмехнулась, не пряча ни облегчения, ни боли.

— Знаешь, после этого стало легче дышать. Будто всю жизнь носила чужие доспехи, а теперь впервые — свои. Идти не легче, но хотя бы не натирают.

Мы медленно пошли к площади, где выстроился целый караван клановых повозок. Люди на площади расступались, кто-то кланялся, кто-то просто смотрел — без прежней настороженной холодности.

— Видела Циллию, — сказала Лия, пока мы спускались. — Знаешь, в Элуне она была не такой уж и принцессой. Значит, не всё пропало у Дневных, раз теперь она у руля.

— Не всё, — согласился я. — Но там ещё чистить и чистить. Хорошо, что у неё хватит хладнокровия на долгую работу.

— У тебя — тоже, — тихо сказала Лия. — Город это понял, хочешь ты того или нет.

Мы остановились на последней площадке ступеней. Ветер принес запах хлеба и мокрой извести со стройки. Над верхними крышами ползли медленные ленты дыма, храмовые колокольчики тихо позвякивали.

— Ладно, философ, — Лия ударила меня кулаком по плечу, как делала всегда, и тут же скосила взгляд на мою повязку. — Нужно ехать. С тобой хочет пообщаться кое-кто важный, и лучше не заставлять его ждать.

* * *

Кабинет Герцога встретил меня ночной прохладой и чистыми линиями.

Варейн стоял у окна, ладонями опершись о подоконник, и смотрел вниз, но обернулся на звук моих шагов.

— Страж Ром, — он коротко кивнул. — Проходи.

Не спрашивая разрешения, я сел в кресло напротив его стола. Варейн улыбнулся краем губ — как хозяин, который рад понятливому гостю.

— Спасибо, — сказал он и будто выдохнул тяжесть. — За то, что остановил Фиора. За то, что остановил нас всех от того, во что мы могли превратиться, если бы он успел.

Я пожал я плечами.

— Он сам приложил усилия для того, чтобы я выглядел героем.

— Тем более, — сухо ответил Варейн. — Я считал, что знаю этого мальчика. Что знаю пределы его амбиций. Просчитался.

Он прошёлся до стола, выдвину ящик и вытащил небольшую коробку из чёрного дерева. Но не открыл, словно ещё не пришёл момент.

— Город пережил удар, но оправится, — продолжил Герцог. — Твоя заслуга тут не только в том, что ты остановил Фиора. Ты заставил людей смотреть не на кланы, а друг на друга. И ценить помощь тех, кого вчера считали врагом. Достойно уважения и почёта.

Я молча кивнул, принимая благодарность. Но ждал, когда Варейн скажет, зачем всё-таки вызвал меня на личную встречу. Поблагодарить можно было и публично на очередном собрании.

— Что собираешься делать теперь, страж Ром? Ты сложил полномочия делегата. Намерен вернутся под командование Сойра?

Я пожал плечами.

— Гибридов в пустыне ещё хватает. Кто-то должен их добивать. Мой меч скучает.

— Мечи нам нужны. Хороших Лунных стражей мало, — кивнул он и протянул мне деревянную коробку. — Но для тебя это уже мелковато, не находишь?

Я аккуратно приоткрыл крышку.

Внутри коробки на чёрном бархате лежал знак отличия. Серебряный лунный серп, на котором скрещены мечи и жезл. Вся эта красота была окружена маленькими серебряными звёздами со вставками из чёрных алмазов.

— Ты знаешь, что это, — сказал Варейн. Не спросил — утверждал.

— Знак отличия барона, — ответил я.

— Именно.

Я осторожно взял его в ладонь и ощутил вес. Тяжёлая вещица.

— Ром, — Герцог обошёл стол и сел напротив, — хорошие Стражи редки. Люди, способные нести бремя ответственности перед всем кланом и городом, встречаются ещё реже. Я хочу, чтобы ты разделил со мной это бремя. С городом стало сложнее: мир с Ноктианцами — это не конец войны, это начало долгой работы. Нам нужны не только быстрые клинки. Нам нужны те, на кого можно опереться, если город качнётся снова.

Я посмотрел на знак ещё раз. Пальцы сами нашли застёжку на лацкане. Металл лёг туда, где ему и место — ближе к сердцу, чем к плечу.

— Согласен, — сказал я. — Но давайте обставим всё без фанфар.

— Они и не нужны, — мягко улыбнулся Герцог. — Он встал, подошёл и по-отечески расправил на моём лацкане ткань. — Тогда добро пожаловать, барон Ром.

— Постарайтесь об этом не пожалеть, — улыбнулся я.

— Я привык жалеть только о том, чего не сделал, — ответил Варейн и протянул мне кубок. Простая вода. Холодная и чистая. — За будущее. За то, что ждёт впереди.

Эпилог

Мне всегда нравилась тишина сразу после рассвета.

Квартира в этот час всегда дышала по-особому. С улицы доносился мерный гул утреннего Альбигора: редкий звон колоколов в храмовом квартале, ритмичные удары молотов Пламенников, крики доставщиков. Но за толстыми стёклами всё это звучало приглушённо, как далёкая музыка.

Я устроился за широким столом на кухне — новым, но уже успевшим вобрать в себя запах отвара чёрных зёрен, хлеба и сладких фруктов, которые Ильга ела мешками с тех пор, как мы поселились здесь.

Страницы утренней газеты хрустели, чуть пачкая пальцы свежей краской. Отвар чёрных зёрен был крепким, как и полагается: терпкая горечь на языке, тёплая волна в груди. Лучшее начало дня, если, конечно, забыть, что ночь снова закончилась ближе к рассвету — привычка Стража никуда не делась. С тех пор, как родился сын, я стал ещё бдительнее.

— Мы проснулись!

Из-за двери донёсся тихий смех. В кухню вошла Ильга с сыном на руках, и мир вокруг снова стал ярче. Малец потянулся и уткнулся лбом в её плечо, словно просыпаться не очень-то и хотел.

Эохим Хал. Моё самое лучшее творение.

На свету его лицо казалось прозрачным, как у всех детей, но стоило присмотреться — и в чертах проступала странная глубина. Я иногда ловил себя на мысли, что он уже притягивает взгляд так же, как это делали сильнейшие маги. Четыре склонности сразу — Тень, Блик, Искра и Мысль. Даже если бы он был простым ребёнком, всё равно был бы чудом. А так… Я до сих пор не понимал, насколько мощную силу мы выпустили в этот мир.

— Я отпустила помощницу, — сказала Ильга негромко, поправив длинную прядь, чтобы она не падала сыну на