Вопреки всему - Владимир Александрович Сухинин

– Разбираемся, товарищ полковник.

– Разбираются они… Если били, то пусть врач осмотрит и зафиксирует все как падение. Потерял сознание, упал и получил ссадины и синяки.

– Понял, товарищ полковник, разрешите выполнять.

– Выполняй, – кивнул начальник колонии, а сам связался по телефону со штрафным изолятором. – Полковник Евдокимов, – произнес в телефонную трубку полковник.

Глава 12

Закрытий сектор. Планета Сивилла

На планете Сивилла, где ранее царил порядок, хаос начал свой неумолимый разгул. Центры силы, словно по мановению волшебной палочки, исчезли в один миг, оставив после себя пустоту. И в эту пустоту, как тени из мрака, вышли хранители, что до сих пор прятались от всевидящих очей тех, кто достиг высот власти и влияния. Мир начал погружаться в хаос, и начался стремительный передел сфер влияния, который мог изменить судьбы всех, кто осмелился противостоять новой, зловещей реальности.

Туман неопределенности окутал бескрайнюю степь, словно завеса тайны, скрывающая грядущее. Вожди племен, ведомые лишь своим чутьем и древними пророчествами, отправились к ставке, чтобы выбрать великого хана. Их пути пересекались в этом почти бесконечном, но судьбоносном месте, где каждый шаг был шагом к новой реальности. Вожди садились вместе у походных костров, обсуждали будущее степи. Тайно сговаривались и согласовывали позиции.

Словно тени на ветру, отряды волчат двигались по степи, гоня перед собой толпы пленников. За ними, поднимая пыль до небес, тянулись обозы с трофеями, будто собираясь в зловещий караван, который должен был напомнить всем о могуществе орков.

В воздухе витало напряжение, как перед бурей. Каждый союз, каждое слово, каждый жест были пропитаны интригами и тайными замыслами. Выборы обещали стать не просто испытанием силы и мудрости, но и настоящей драмой, где судьба целого народа могла повернуть в ту или иную сторону. После чего мир заплыл бы от дыма пожарищ или обрел небывалое спокойствие.

Известие о Курултае Бае оба походных вождя приняли со скорбным смирением. Быр не подавал вида, но его душа долго и безмерно скорбела.

В пяти лигах к востоку от подножия Снежных гор отряды волчат встретились, расположились рядом, и к костру Быр Карама прибыл походный вождь южных волчат, старый многоопытный Шырбрум. Он сел, принял чашу гостя и выпил, поблагодарил и начал говорить.

– Быр Карам, ты долго был правой рукой у великого хана. Послушай меня. Я видел сон или видение, как хочешь назови. Видел я женщину-орчанку, чей рост достигал небес, и была она беременна. Когда она родила, к ней спустился с небес сам Отец и сказал: «Твой сын будет править степью. Он станет императором всех орков». Услышав это, я затрепетал сердцем своим и возрадовался, потом проснулся.

– И зачем ты мне рассказываешь свои сны, Шырбрум, множество снов от суеты…

– Это не просто сон, Быр, это пророчество. Вот мы возвращаемся, потому что состоится Курултай Бай. Предстоит выбор нового великого хана. Пять раз его выбирали из рода Гремучих змей, и в степи был мир и порядок. Теперь все может измениться, времена поменялись.

Шырбрум скорбно уставился на огонь костра, черты его грубого лица словно окаменели в горестной маске. Быр Карам ему не мешал думать и говорить, он приготовился слушать. Шырбрум не зря пришел, значит, ему есть что сказать.

– Быр, – отмер старый орк, – новым вождем должен стать ты.

– Я?.. – удивленно воскликнул Быр Карам. – Почему я?

– А кого ты знаешь из своего рода более достойного? – спросил Шырбрум.

– Из моего? Никого, – ответил Быр. – Так, может, выберут хана из другого племени и рода?

– Вот! – твердо заявил Шырбрум. – Как раз этого допускать нельзя. Мы придем к ставке и окружим ее своими отрядами, распускать волчат не будем. Они научились сражаться и быть мужественными, они послушны нам, как родные дети, мы поставим ханом тебя.

– А если другие будут против? – усомнился Быр Карам.

– Это неважно, придут еще Свидетели Худжгарха, они тебя поддержат.

– Не поддержат, – скривился Быр Карам, – все знают, что я их не люблю.

– Это тоже неважно. Ты сохранишь место великого хана для сына небесной невесты и человека, он станет императором степи. Пророки Сына Отца это поймут, как понял я, и поддержат тебя в твоих устремлениях. У нас сила. У кого сила, тот и прав. Таков закон степи. Силу дает Отец.

– Ты что, старый лис, тоже стал поклонником Худжгарха? – удивился Быр Карам.

– Нет, но против воли Отца не пойду. Раз Отец избрал для нас судьей человека, значит, такова его воля. Я принимаю ее и только. Поклянись, что будешь претендовать на место великого хана. Я, волчата и Свидетели Худжгарха тебя поддержат. Поклянись и не гневи провидение, старый дурак! – резко проговорил Шырбрум.

Быр Карам не обиделся, он лишь усмехнулся.

– Если я старый дурак, то почему мне нужно становиться великим ханом? – спросил он.

– Потому что степь оскудела умами, Быр, и ты лучший из худших. На тебя возлагается ответственность сохранить это место наследнику Сына Отца. Он будет править по законам предков и хранить верность Отцу.

– Если бы мне это сказал кто-то другой, я бы наплевал на него, – подумав, не торопясь ответил Быр Карам, – но ты, Шырбрум, достоин того, чтобы тебя послушать. Ты не был еретиком и не был Свидетелем Худжгарха. Я верю, что пророчество тебе послал Отец. Я клянусь, что выставлю себя на совет Курултая как претендент на место великого хана и буду хранить его, пока наследник не придет занять его. А ты поклянись, что станешь моей правой рукой.

– Клянусь, – спокойно произнес Шырбрум и ощерился, показав сточенные клыки. Напряжение, царившее над костром, стало проходить. – Ух, – произнес Шырбрум. – Словно гора спала с плеч.

Княжество Чахдо

В подвале придорожной таверны царила гнетущая духота, пропитанная запахом плесени и пота. Свет от фонаря едва пробивался сквозь густые тени, создавая зловещую атмосферу. Элларион с завязанными руками обвел взглядом мрачное помещение, его лицо исказила гримаса боли и презрения.

– Машвел, клянусь, я не замышлял тебе зла. Я пришел сюда по делу, – произнес он. Его голос дрожал от едва сдерживаемого гнева.

Машвел обернулся к товарищу, его глаза блеснули холодным светом.

– Что думаешь, Аргинар? – спросил он, прищурившись.

Аргинар, высокий и мрачный, медленно приблизился к Эллариону. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалась решимость.

– Развяжите его, – сказал он спокойно, но твердо. – Здесь он не имеет силы.

Машвел усмехнулся, его губы изогнулись в кривой усмешке.

– Сам Первый Эльфар почтил нас своим присутствием, – произнес он с насмешкой. – Развяжите моего брата, – добавил он, махнув рукой.

Веревки с глухим звуком упали на пол, и Элларион, освобожденный, поднялся на ноги. Его запястья горели, но в глазах пылал огонь, который не могли потушить ни мрак, ни плен.

– Мы остались одни, братья, – произнес он, его голос звучал глухо, но решительно. – Все, кто считал