Ночная охота - Александра Кристо

слова, как будто они грязью застревали у него во рту. – Ты помог Нефасам устроить восстание, а когда оно провалилось и Верховные Боги велели изгнать их, лишив всех сил, ты позволил им напиться из своей реки и забрать бессмертие в мир людей. Ты убедил меня помочь, а потом не дал разделить с тобой хоть малую часть вины.

Я нахмурился, проживая эту историю в своей голове. Союз Бога и группы монстров, который не привел ни к чему, кроме кровопролития.

Так вот, кто я такой: разжигатель войны? Источник хаоса?

Предатель Богов.

– Но это неправда.

Взгляд Тентоса помрачнел.

– А как ты думаешь, почему твоя река пересохла? – спросил он. – Ты взял гнев родителей на себя. После твоего изгнания она измельчала. Верховные Боги едва успели собрать пару капель. Не то чтобы они сильно расстроились по этому поводу. Наоборот, они были в восторге оттого, что никто больше не сможет воспользоваться ее водами, чтобы восстать против них, и все бессмертие останется в их распоряжении. Мы веками страдали из-за тебя, Эйон. Целую вечность.

Я вздрогнул при упоминании этого имени и слова, которое преследовало меня с начала моего пути.

«Вечность – понятие изменчивое», – как-то сказал мне Хранитель Архива. Выходит, он обо всем знал? Наверное, именно поэтому он рассказал мне о снятии проклятия? И Харон, отчего-то согласившийся перевезти злоумышленников через реку. Он тоже был в курсе?

Неужели я единственный ни о чем не догадывался, пока вокруг меня были существа, хранившие секрет моего прошлого?

– Ты положил начало всему этому, – сказал Тентос.

Он направился ко мне. Его терпению, похоже, пришел конец.

Неожиданно я осознал его габариты. Широту плечей и остроту выдающейся челюсти. Каким же высоким он был в сравнении со мной – и до сих пор, как растягивающаяся тень, продолжал расти.

– Твоих братьев и сестер заставили осудить тебя, – прогремел он. – Мне приказали превратить тебя в одного из Вестников, а Лахи – украсть все твои воспоминания о былой жизни. Знаешь, как она плакала, стирая из твоей памяти каждый кусочек своего лица? Река нашей сестры унесла все, чем ты был, лишь бы не злить наших родителей.

Сестры?

Я так долго оставался один, что сама мысль о семье не приходила мне в голову. Я думал, что все, кто был связан со мной, уже умерли, но вместо этого столкнулся с семьей бессмертных. Разгневанных Богов, уязвленных моим предательством.

Неужели я вновь предаю их, помогая Атии?

«Твоя жизнь была разрушена до того, как тебя обрекли на вечную службу», – сказали Сестры.

О нет.

«Твоя жизнь была разрушена до Вечности».

Я потянулся к петле на моем ремне, но она оказалась пуста. Ладонь закололо при воспоминании о кинжале. Об Атии.

– То лезвие было твоим любимым, – сказал Тентос. – Ты называл его Кадуцей. Поднеси его к мертвым, и они оживут. Притронься к живым – и их вечность улетучится. Ты особенно гордился им, так что родители первым делом забрали именно его. А потом я постарался вернуть кинжал на случай, если они решат забрать твою жизнь, – продолжал Тентос. – А не приказывать нам каждые сто лет снова стирать и воссоздавать тебя.

– Каждые сто лет? – повторил я.

Так сколько же я пробыл Вестником?

Руки Тентоса потянулись ко мне, и ладони, словно тиски, сомкнулись вокруг шеи.

– Но, возможно, тебе все же стоит в конце концов умереть, брат, – сказал он. – Ты ведь этого хотел? Заявившись сюда с Нефасом без продуманного плана?

Я не стал сопротивляться. Мои руки безвольно висели, пока Тентос сжимал мое горло.

Атия, Атия, Атия.

– Для того, кто хорошо меня знает, ты все же позабыл кое о чем, – усмехнулся в лицо Богу Смерти.

– Да ну? – Он поднял бровь, продолжая душить меня. – И что же это?

– Мне не нужно дышать.

Я резко поднял кулак, целясь ему в нос.

Тентос перехватил удар и выкрутил мою руку, развернув меня. Я согнулся, чтобы не упасть, а затем ударил свободным локтем ему по губе.

Тентос отскочил назад.

Я не дал ему опомниться.

Высоко задрав ногу, я нанес удар ему в грудь, уложив его на землю.

Тентос рассмеялся, когда я склонился над ним.

– Неплохо, – похвалил он, поднимаясь на локти. – А я-то ожидал, что ты подрастерял силы. Похоже, ты все-таки готов. Что думаешь?

Тентос поднял голову и посмотрел за мое плечо. Когда я обернулся, я понял, что последняя его фраза была обращена не ко мне.

Три остальных Речных Бога с нерешительностью смотрели на меня.

Фирия, самая высокая из женщин, выглядела самой недоверчивой. Ее огненно-красные глаза блестели, как тлеющие угольки, когда она всматривалась в меня. Рыжие волосы стекали по плечам, обрываясь острыми концами, отливавшими черным. За спиной у нее торчали огненные стрелы и верный лук.

Рядом с ней стояла Кайна, Богиня Реки Печали. От вселенской скорби на ее лице сложно было скрыться. Цвет волос напоминал слезы, а порицание во взгляде чуть не прибило меня к земле.

Подле стояла Лахи. Блестящие светлые волосы и ангельские щеки подчеркивали ее юность и свежесть.

Я понял, что мы знакомы, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Я знал этих людей. Этих Богов. Причем очень хорошо.

– Ты и вправду вернулся, – сказала Фирия. Глубина ее голоса напоминала колодец. – Должна признаться, я ожидала, что твое возвращение станет более кровавым, Эйон.

– Почему-то всегда проливается моя кровь, – вставил Тентос, проведя рукой по губам. – Или это не в счет?

– Абсолютно точно не в счет, – подтвердила Кайна.

Тентос поднялся с земли.

– Больно, – пожаловался он. – И почему именно мне поручают испытывать его силу?

– Тебе это на пользу, – просто ответила Фирия. – В первую очередь потому, что ты был его сообщником.

Я наблюдал за каждым из них и отметил, что все избегали смотреть на меня, как будто что-то в моем лице вызывало печальные воспоминания.

И только Лахи не отводила глаза и не мигая глядела на меня.

Она улыбнулась:

– Здравствуй, брат. Я так скучала по тебе.

Интересно, скучал бы я по ней, если бы помнил?

– Хочешь, я помогу тебе с этим? – спросила она, словно мои мысли донес до нее порыв ветра. – Я очень хочу вернуть все назад, чтобы мы вновь воссоединились.

Ее голос звучал столь же нежно, как обещание, умоляющее себя сдержать.

Я кивнул в знак согласия, когда она приблизилась, поднеся палец к моему виску.

– Будет совсем не больно, – сказала она. – Не как в прошлый раз.

– Думаю, лучше, чтобы немного поболело, – вмешалась Фирия. – Мне так больше нравится.

Кайна толкнула сестру локтем, но мне