Частица тьмы - Тери Терри

— Другие тоже погибали в огне — другие выжившие, я имею в виду, как и те, что погибли в исследовательском центре на военной базе, — говорю я. — Но они не стали такими, как Дженна. Ты думал, что Септа станет?

— Не был уверен. Но почему это случилось только с Дженной?

— Не знаю. Счастье, что она была единственной, иначе эпидемия могла бы уже охватить всю планету.

— Да, конечно. Но я не понимаю, и мне не нравится, когда я чего-то не понимаю. — Он хмурится. — Может, дело в том, что огонь в ограниченном пространстве более интенсивный… или в конструкции самого помещения. — Он размышляет вслух, говорит так, словно забыл, что я здесь. В какой-то момент до меня доходит, что он имеет в виду, и по спине ползут мурашки.

— Ты говоришь о помещении, в котором умерла Дженна?

— Оно было похоже на нашу тихую комнату.

— А для чего там, на Шетлендах, была нужна тихая комната? Ведь Дженна тогда была единственной выжившей. Откуда они могли знать, какой она должна быть и как ее такой сделать?

— Случайное открытие. Мы выясняли, материалы какой плотности необходимы для стен помещения, чтобы оно могла выдержать сильный закрытый огонь, и оказалось, что такой же, как и в тихой комнате. Именно там, на Шетлендах, я узнал, что эти материалы блокируют мысли выживших.

— Но ты утверждал, что Дженна умерла не так. Она говорила, что все так и было, но ты уверял меня — уверял всех нас, — что она была психически нездоровой, что она все это выдумала. Что она умерла под землей во время пожара и взрывов, которые стали следствием взрыва нефтяного резервуара в Саллом-Во.

Осознав теперь, что он сказал, о чем проговорился, Ксандер устремляет взгляд на меня. Попытается ли отказаться от своих слов?

— Беда на самом деле началась с ускорителя частиц. Процедуры отключения не были проведены так, как положено, когда начались неполадки. Вероятно, из-за этого люди уже умирали, заразившись от Дженны. Подземные взрывы ускорителя вызвали взрыв нефтяного резервуара.

Я обдумываю то, что он сказал.

— Значит, авария в Саллом-Во была прикрытием?

— Правительство теперь знает, что произошло на самом деле. Но они молчат.

— В любом случае, вопрос не в этом, прекрати увиливать. Ты солгал о смерти Дженны.

— Она была опасна, Шэй, очень опасна. У нас не оставалось выбора. Мы не знали, что это превратит ее в источник заражения.

Я отворачиваюсь, тщательно скрывая свои мысли, но ужас в своей ауре скрыть не в состоянии.

— Ты солгал. Вы намеренно сожгли ее в огне… сожгли живьем. Через что она прошла… — Я содрогаюсь.

— Мы не чудовища. В комнату сначала был пущен газ без цвета и запаха, который содержал наркотик, отключающий сознание. Если то, что ты говоришь, правда, то он не подействовал. Должно быть, она вывела наркотик из организма, но об этом умении выживших я не знал, пока ты не показала мне, как это можно сделать.

Мне хочется верить, но скольким другим его словам я поверила, а позже выяснилось, что он солгал?

— Даже если так, что дает тебе право решать, кому жить, а кому умирать?

— Она представляла опасность и для себя, и для окружающих. В то время это было правильным решением. — И он абсолютно уверен в том, что говорит.

— Ну а Септа? Она тоже представляла опасность для себя и окружающих?

— Очевидно, поскольку покончила с собой. Такая бессмысленная утрата блестящего ума. — Печаль рябью пробегает по его ауре и, несмотря ни на что, в глубине души я все еще хочу верить ему. Он всегда так убежден, так уверен в том, что говорит и делает. Так легко было бы согласиться с ним, стать его последователем.

Как стала Септа.

Я тщательно прячу свои мысли. Между ними что-то изменилось? Она стала задавать слишком много вопросов о смерти своих людей, может, даже пошла против него?

А может, и нет. Возможно, она выполняла то, что он говорил, до конца. До своего конца. Еще один из его экспериментов.

Он солгал о том, как умерла Дженна. Кто может сказать, какой была истинная причина смерти Септы? Тот мой сон, был ли это сон, или мое сознание соединилось во сне с ее сознанием? Ничто не указывало на присутствие Ксандера, но я боялась, чувствовала себя в ловушке. О сознательном выборе не может быть и речи. А потом он специально сам отнес тело Септы к могиле, чтобы я не смогла установить с ней контакт и увидеть ее последние мгновения.

Септа могла быть жестокой — с Келли, с другими, кто не являлся членом общины. С некоторыми ее взглядами я не могла согласиться. Но она всеми силами боролась, пытаясь спасти своих людей, и я уверена, пожертвовала бы жизнью, чтобы спасти их.

И теперь Ксандер хочет, чтобы все поверили, будто она лишила себя жизни в приступе отчаяния из-за того, что никого не спасла.

Нет, этого не может быть. Не стала бы она вот так губить себя в угоду темным махинациям Ксандера. В глубине души я убеждена в этом: она была не такой.

Я прячу свои мысли от Ксандера и осторожно наблюдаю за ним. Почему-то мне всегда хочется ему верить, даже если моя вера сильно подорвана. Причины этого непонятны. Может, оттого, что он мой отец, мне кажется, что он должен быть больше похож на меня? А может, дело в его полнейшей уверенности в собственных убеждениях? Или же он незаметно влияет на мое сознание, мои мысли.

Каковы бы ни были причины — хватит. Я больше никогда не поверю ничему, что он говорит. Никогда.

Я качаю головой, мысленно отталкиваю его и ухожу прочь.

8

КАЙ

Один из моих вооруженных сопровождающих стучит в дверь. Она открывается изнутри.

Они отдают честь.

— Генерал-майор, сэр! — Рохан поднимает взгляд от письменного стола. Генерал-майор? Я не очень-то разбираюсь в воинских званиях, но знаю, что генерал-майор — очень высокое звание. Почему вообще он здесь, в этом маленьком гарнизоне в Честере?

— А, Кай, это ты. — Рохан делает знак охране. — Вы можете идти.

— Генерал-майор, — говорю я и киваю.

— Присаживайся, — приглашает он, и я сажусь на стул по другую сторону стола. — Должен сказать, я удивлен, что снова вижу тебя. В прошлую нашу встречу ты, похоже, был решительно настроен убежать от нас.

— Я не ожидал солдат — или вас, если уж на то пошло.

— Да, наверно. Твоя мать тоже о них не знала. Она сильно рассердилась