Нежное создание 2 - Жанна Штиль

* * *

Не успел Ван дер Меер выйти, как в кухню вошла тётушка Филиппина. Она неспешно подошла к столу и заняла место вскочившей Хенни.

Придирчиво осмотрев, что ест и пьёт племянница, со вздохом сказала:

— Дочка, у меня все спрашивают, будет ли завтра работать кофейня?

Ника не ответила. Как загипнотизированная смотрела на маленькое опахало из чёрных страусиных перьев, которым тётя неторопливо обмахивалась.

Помнила, как не мешала ей выбирать, что той приглянётся из вещей упокоившейся госпожи Маргрит. Лишь отметила, что понравилось ей до неприличия многое: чепцы, ночные рубашки, юбки, просторные жакеты и платья, чёрный бархатный халат с меховой опушкой. Тётя не побрезговала перебрать пять дюжин поношенных чулок, десяток заметно тесных туфель со всевозможными украшениями и три пары ботинок с серебряными пряжками. Долго перебирала шляпы, которые оказались ей не в пору.

— Почему вы позволяете ей копаться в вещах госпожи Маргрит? — недоумевала Хенни, багровея от негодования. — А меха и шали вы ей тоже позволите забрать? Они вон каких денег стоят. Да и вам сгодятся.

— Пусть забирает что хочет, — отмахивалась Ника. — Быстрее уедет, когда делить станет нечего.

Не докладывая хозяйке, Хенни улучила момент и прибрала с глаз вещи, какие сочла нужными.

Однако у тётушки Филиппины оказалась на редкость хорошая память.

— Руз, дочка, не могу отыскать шаль кашмирскую, какую Лукас привёз Маргрит из Парижа. Не знаешь, где лежит?

— Не знаю, — покосилась она на Хенни, как ни в чём не бывало стоявшую у открытого сундука, помогавшую женщине складывать вещи в дорожный короб.

— И накидку с мехом горностая не вижу. А ведь ещё три зимы назад видела на ней.

— Бабочки-шерстоеды завелись, — поспешила сообщить Хенни. — Как есть весь мех начисто проплешинами состригли. Много чего пришлось снести в церковь, раздать нуждающимся.

— Что ж ты не доглядела, негодница? — тётя затрясла жакетом с опушкой. — Так и я привезу шерстоедов домой, мои меха изведут подчистую. Шаль кашмирскую тоже объели? И другую, из Ост-Индии с дивным рисунком.

— Объели, не подавились, — хмыкнула Хенни, состроив кислую мину.

Тётушка Филиппина методично, без спешки открывала сундуки и шкафы, выдвигала ящики комодов, доставала, рассматривала и откладывала вещь за вещью. При этом вытирала покрасневший нос, сморкалась, слезливо приговаривала: «На добрую память о любимой сестре Маргрит, пусть земля ей будет пухом».

Отбросив воспоминания, Ника перевела глаза с опахала на лоснящееся от пота лицо тёти.

Та громко вздохнула:

— Горе горем, а кофейня на то и открывалась, чтобы работать. Непомерные долги кто станет отдавать?

— Долг Ван дер Мееру за организацию похорон можно отдать уже завтра, — подсказала девушка. — Не считали, сколько господа пожертвовали денежной помощи?

Тётушка Филиппина бросила взор на открытую дверь в кухню, на занятую прислугу и подалась к племяннице.

— Ван дер Мееру не к спеху, подождёт, — сказала тихо. — Золото и серебро пойдут тебе на приданое, дочка, — сложила веер, о чём-то сосредоточенно думая. — Госпожа Шрайнемакерс взялась похлопотать о твоём будущем.

Мысленно ответив тёте: «Не дождётесь», Ника потёрла висок:

— Пожалуйста, не сейчас. Давайте вернёмся к этому вопросу через год.

Женщина коснулась опахалом подбородка:

— Ты нуждаешься в защите и заботе не иначе как сейчас, а не через год. За тобой нужен догляд, а я не могу пребывать у тебя более двух недель. Меня ждут дома.

— Не тратьте время впустую, уезжайте. Я справлюсь.

Тётушка Филиппина пропустила слова племянницы мимо ушей:

— Сдаётся мне, что ты приглянулась господину Ван дер Ваалу, дочка, — в глазах промелькнуло радостное оживление.

— Вам показалось, — несмотря на неприятное покалывание в груди и участившееся сердцебиение, Ника выглядела спокойной.

— О чём вы говорили? — тётя понизила голос до шёпота. — Я видела, как господин Ван дер Ваал устремился за тобой. Вы не повздорили?

— Он спросил, где находится второй выход.

— Зачем ему сподобился второй выход? — отпрянула женщина, в удивлении подняв брови.

— Я не спрашивала. Показала где дверь и всё.

— Всё? — тётя недоверчиво изучала лицо племянницы. Остановив взор на её губах, облизнула свои.

— Всё, — пробурчала Ника, заслоняя рот чашкой. — Оставьте свои мечты при себе. В ближайшие годы я не собираюсь выходить замуж.

У женщины вытянулось лицо.

— Руз, дочка, ты не поняла, о ком я веду речь? Это же господин Ван дер Ваал, — произнесла с благоговением.

— Я знаю, кто такой господин Ван дер Ваал, — девушка отвернулась к окну. — Мне всё равно, будь он хоть сам Папа Римский.

Тётушка Филиппина тяжело вздохнула и перекрестилась:

— Господь с тобой, дочка. Двадцать годков будет через месяц, а до чего речи ведёшь неразумные. — Встала: — Значит, буду всем говорить, что завтра кофейня откроется с полудня.

Ника согласилась: с полудня, так с полудня. Хотелось хотя бы немного отоспаться.

Тётя смерила её оценивающим взором и упрямо добавила:

— Завтра к вечеру позову портниху. Следует сшить тебе новое платье. Иссиня-чёрное будет в самый раз, — и вышла из кухни.

«Не отстанет», — подумала Ника с неприязнью. Такая же упёртая, как и госпожа Маргрит.

Глава 35

«Совесть у людей есть?» — сокрушалась Ника, не имея ни малейшей возможности присесть. Такого наплыва посетителей в кофейню на следующий день после похорон госпожи Маргрит она не ожидала. Хоть они с Хенни и подготовились к продаже, но, как оказалось, недостаточно.

Служанка не паниковала, как в день открытия, однако всякий раз передавая хозяйке готовые заказы, недовольно ворчала:

— Снова всё сожрут подчистую как те древоеды. И куда в господ столько еды влазит?

— Не гундось, — морщилась Ника, глядя на красное лицо Хенни, не понимая, при чём тут короеды.

Уточнять не стала. Подушечками пальцев потирала болезненно ноющие виски:

— Скоро конец рабочего дня. Чем больше будет выручка, тем большую премию ты получишь. Скажи Тёкле, пусть отварит пятьдесят яиц. Нафаршируем их начинкой и предложим новинку господам.

— Снова что-то придумали, — пробурчала Хенни, подавая две менажницы с закуской. — Что за начинка будет?

— Желток и натёртый сыр разотрём с маслом и каплей сметаны, скатаем шарик, положим его на половинку яйца, сверху — кусочек сельди, специи, зелень. Завтра попробуем приготовить хачапури и пиццу.

— Какую птицу? — не расслышала служанка. Тут же отвлеклась, указывая хозяйке за её спину: — Никак, по вашу душу пожаловали. Вас высматривают.

У шкафа-витрины стоял Ренье ван дер Ваал. Заложив руки за спину и сцепив их в замок, покачиваясь с пятки на носок, с преувеличенным вниманием изучал ценники, будто для него ничего важнее в жизни не существовало.

Ника забрала заказ и вернулась за барную стойку. Глянув на мужчину, не почувствовала к нему неприязни.