Нежное создание 2 - Жанна Штиль

и заниматься любимым делом. В записной книжке госпожи Маргрит значились керамические изделия, которые Ника обязана изготовить. Помнила и об обещании подарить маленькой Амалии лягушку-копилку. Но объявление, повешенное в обед, пока снимать не станет. Один раз Дебора не пришла, может не прийти повторно.

— Есть будешь? — спросила у Кэптена.

— Нет. Моя экономка обижается, что я не ем дома. Так что… Расскажи и покажи Бену, что делать. Он сметливый, — похлопал мужчину по плечу и подсел к Ван дер Ваалу.

О чём они говорили, девушка не прислушивалась. Полностью переключившись на введение в курс новенького, параллельно обслуживала посетителей.

Отвлеклась она лишь тогда, когда к стойке подошёл нувориш. Поблагодарив её за вкусную еду, он с улыбкой напомнил:

— Сегодня после закрытия кофейни.

Ника утвердительно кивнула.

Заметив, как приостановился и резко обернулся Ван дер Меер, собравшийся уйти с новым соседом, с улыбкой добавила:

— Буду ждать.

От недоумённого, растерянного взора Кэптена Ника испытала невероятное удовольствие. Более не глядя в его сторону, продолжила разговор с Беном.

* * *

Как и сказал Ван дер Меер, его протеже Бен Лаппер оказался не только смышлёным малым, а и расторопным. К концу рабочего дня он полностью подменил Нику. Ошибся лишь раз, неправильно дав сдачу. Причём ошибся в свою пользу.

Девушка не стала делать ему замечание при покупателе, но после его ухода предупредила, чтобы тот был внимательнее. Особо подчеркнула, что кофейня должна быть лучшей в городе по всем показателям. Обсчётам, недовесам и хамскому поведению обслуживающего персонала в ней не место.

Спустя час после закрытия заведения Тёкла заканчивала вытирать посуду, София домывала пол в коридоре, а тётушка Филиппина, недовольная появлением в кофейне нового продавца-мужчины, отказалась подсчитать выручку. Сославшись на сильные боли в спине и ногах, она готовилась лечь спать раньше. Ей прислуживала Лина.

Ника задержалась в кухне — составляла меню на завтра. Листала толстую тетрадь с рецептами, отыскивая пиццу и хачапури. Щурила глаза:

— Ни черта не видно. Свечи зажги, — адресовала просьбу Хенни, ставившую опару для теста. — Пицца, пицца… — шептала сосредоточенно. — Без помидоров и томатного соуса.

Служанка вздохнула:

— Если желаете сменить цыплят и домашнюю утку на иную птицу, то на рынке есть куропатки и кулики, а за дюжину дроздов просят…

— Что? Дрозды? — Ника с изумлением уставилась на Хенни.

— Ну да, дрозды. За дюжину просят…

— Певчие дрозды? — голос осип.

В пересохшем горле застряло, готовое сорваться с языка: «Мёртвые?»

«Чему ты удивляешься?» — одёрнула себя девушка. Разумеется, дрозды, щеглы, свиристели и иная певчая птица. Её в это время ели повсеместно.

Ника никогда не задумывалась, что в меню голландцев, да и не у них одних, присутствовала не только домашняя птица, а и лесная, и водоплавающая — вся, до которой могла дотянуться безжалостная рука охотника.

Помнила, что малые голландцы писали охотничьи натюрморты с битой птицей. Но виденное проходило мимо сознания, отмечая лишь натуралистичность и мастерство художника, воспевающего изобилие живого мира. Поражало многообразие охотничьих трофеев, тонко выписанные шерсть животных и оперение мёртвых птиц, а также предметы для охоты — силки, клетки, ножи, свистульки и манки — цепкие лапы смерти.

— Ваш покойный брат любили перепелов, вы же помните, — продолжая готовить опару, Хенни заглянула в глаза хозяйки. — А госпожа Маргрит предпочитали куропатку. Мясо у неё сладкое. Вы…

— Достаточно, — остановила Ника служанку, не желая знать, какую птицу любила есть Руз. — Я сказала пи-ц-ца, — произнесла слово протяжно, по слогам. — Итальянское блюдо, лепёшка с уложенной сверху начинкой. Ни с какой дикой птицей ничего общего не имеет, если, разумеется, не брать в расчёт мясную начинку. Готовится проще некуда.

Отыскав нужный рецепт, она перечислила ингредиенты:

— Ветчина, сыр, оливки, зелень, грибы, если есть, — и в двух словах описала основные этапы приготовления.

В заключение сказала:

— Можно приготовить с рыбной начинкой или с мясом курицы, утки, копчёностями с добавлением лука или чеснока. Хороша будет и с овощной начинкой. Вариантов тьма. Подаётся на круглой тарелке, горячая, разрезанная на части, с подтаявшим тягучим сыром. М-м, пальчики оближешь, — поцеловала сложенные горстью подушечки пальцев.

— И впрямь просто, — удивилась Хенни, сглотнув слюну и глянув на свои измазанные в муке руки. — Непременно будет вкусно. А то первое, что вы сказали… как его?..

— Хачапури?

— Госпожа Руз, к вам пришли, — в кухню вошла Лина. — А я ухожу. Госпожа Филиппина меня отпустили.

В дверном проёме стоял Ренье Ван дер Ваал — импозантный и улыбчивый.

Глава 36

Мужчина обвёл присутствующих внимательным взором, снял шляпу и пятернёй зачесал назад упавшие на лоб волосы.

— Пришёл, как договаривались, — отчитался он.

— Угу, не прошло и полгода, — проворчала Ника, озадаченная поздним его приходом. К тому же за картинами он мог прислать рабочих, но зачем-то пришёл сам.

Собралась сделать ему замечание, однако довольный простодушный вид нувориша обезоружил. Испортить настроение ему и заодно себе проще простого, а спровоцировать очередной конфликт и того легче. Потом будет жалеть.

— Да-да, помню, — отозвалась она, захлопывая тетрадь. — Идёмте.

Ван дер Ваал улыбнулся:

— Припозднился, да. Простите. Нужно было в срочном порядке завершить начатое дело, дописать письмо.

— Можно было прийти утром, — не сдержалась от замечания Ника.

— Не стал лишать себя удовольствия вновь повидаться с вами.

«Льстец», — послала ему девушка мысленный посыл. Забрала со стола подсвечник и вышла из кухни. Наткнувшись в коридоре на детину со свёртком под мышкой, едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. В глухом тёмном коридоре тот выглядел пугающе зловещим.

Прижав ладонь к груди, где бешено стучало сердце, сказала мужчинам следовать за ней.

— Забирайте, — поставила подсвечник на барную стойку.

В последний раз всмотрелась в первые написанные ею и проданные картины. Ласкала их взглядом, запоминала, прощалась. На душе скребли кошки, вызывая странное чувство потери и необъяснимое сожаление. Будто вместе с картинами отнимали частицу её души. Если бы не события, предшествовавшие продаже, если бы их купил не Ренье Ван дер Ваал, может быть, тогда не было бы настолько грустно?

Ника наблюдала за работником ювелира, как тот неторопливо снял деревянные полотна и принялся их заворачивать в холст.

— Госпожа Руз, — Ван дер Ваал поднял глаза на стеклянную полосу со свечами над стойкой. — Не сочтите за дерзость… Могу я вас попросить показать мне, как выглядит сей подсвечник с зажжёнными свечами. Никогда не видел ничего подобного.

В полной тишине слушая звон цепей, Ника потихоньку опустила конструкцию, зажгла свечи и вернула светильник на высоту.

Кофейня озарилась мягким светом. По потолку и стенам заструились невесомые тени, запутались в ветках высоких растений, отразились в гладком