Ведьмы.Ру - Екатерина Насута

Не вздыхает. И сочувствия нет, как и жалости.

И ладно. Не хватало ещё, чтоб Филина жалели.

— Сказал, чтоб отвалили. А эти… может, не только выпившие. Решили, что раз их много, то и всё. Ну и давай на меня. Я одного пихнул. Может, вправду, сильнее, чем оно стоило. А он упал. Неудачно. Башкой об камушек. И всё. Покойник. Ну, я-то бегать не стал. Думаю, что вон, камеры ж были и так-то… бывает. Несчастный случай, но я в своём праве.

— Ошибся?

— Так… выяснилось, что покойничек из родовитых. Чей-то там сынок, младшенький, не наследник, но тоже изрядный прыщ на жопе местного начальства. Вой поднялся до небес. Меня задержали. После уж записи с камеру куда-то подевались. Вроде как вовсе их не было. Там техобслуживание какое-то или ещё чего. Ну вот. Свидетели… кто исчез, а кто показания изменил. И сама девица тоже. И выходило, что они мирно стояли своею компанией, обсуждали недавнюю выставку, а из клуба я вывалился, пьяный до невменяемости и давай к девке приставать. А этот за неё благородно вступился. По итогу же из несчастного случая вышло сперва непредумышленное, потом же и вовсе…

Мог бы рукой махнуть, махнул бы, но копытами как-то оно не то.

Вот удочку жаль. Удочку копытами не удержишь. Или если попросить кого? Или приспособу сообразить?

— Вкатали десятку. Адвокат, супругой нанятый, в процессе исчез. Сказал напоследок, мол, признавайся чистосердечно, тогда и будет снисхождение. Но я-то до конца в правду верил. Хрена с два. Показания эти. Плюс результаты экспертизы. Вроде как меня на освидетельствование забирали. А в крови и алкоголь, и допинг, и наркота какая-то, хотя я в жизни с поганью не связывался. Ну вот… супруга моя ещё когда дело началось, попросила на неё доверенность оформить, генеральную, чтоб имущество вывести. Мол, компенсацию могут навесить, за моральный ущерб, и надобно имущество вывести, до суда, стало быть. А как приговор огласили, то и развелась. А я сел. Ну и сидел себе, пока не вышел. А как вышел, то и стало ясно, что лучше б дальше сидел. Ещё повезло, что бывшая на меня комнатёнку купила, всё хлеб. Надеялся, что поднакоплю и в квартирку свою перееду. Как-то… тяжко мне с людьми. И страшно. Не, не их боюсь. А что опять чего не того выйдет.

Женщина кивнула и поинтересовалась:

— Злишься?

— Раньше — да. Прям до пелены кровавой перед глазами, — Филин решил не врать. — И на бывшую, и на матушку её. На девку эту, которая сдала. На ментов продажных и прочих. Потом как-то поостыл, что ли. Понял, что сам дурак, если так-то…

— А хочешь, прокляну?

— Серьёзно?

— А то… я ж ведьма. Могу. Вот, скажем, не до смерти. Нашлю на бывшую почесуху. Или чтоб облысела, красоту свою утратила. И пока не вернёт украденное, будет страховидлою. Или вот на ту девку.

— Да ну, — Филин головой затряс. — Не надо. Не хватало ещё, чтоб я с бабами воевал.

— А если не с бабами?

Чего прицепилась-то?

— Скажем, ведь есть те, кто надавил на свидетельницу. Или подкупил. Кто помог убрать записи. Им отомстить не хочешь?

— Не хочу.

— Почему?

Да как объяснить-то? Филин и сам не очень понимает.

— Да… понял, что толку-то. Ну отомщу. И чего? Опять сяду. Или за тяжкие телесные, или вовсе. Даже если не сяду, то смысл в этой мести? Что, продажных полицаев меньше станет? Или вот таких от дур? Или хоть чего-то поменяется? Ничего и ни для кого, кроме меня. Я только остаток жизни просру. Хотя я и без того, похоже.

— С жизнью я бы не торопилась.

— Да я и не тороплюсь… слушайте, а если так-то… вечер выполнения желаний. Можно мне как-то удочку сообразить?

— Удочку? — женщина определённо удивилась.

— Да… место тут хорошее, тихое, — Филин аж зажмурился. — Самое оно для рыбалки. Рыбу, может, и не поймаю, но вот совсем без удочки как-то оно недушевно, что ли?

— Недушевно… — повторила она странным голосом. — А так-то душевно?

— Так-то… да… только это… вы б и вправду… наняли б там кого для охраны. Магик ваш, уж извините, впечатления не производит. Не потянет он против реальных бойцов, если доберутся.

— Это если доберутся. А так-то… — тёплая рука легла на лоб. — С удочкой я Женька попрошу. Он тоже вроде одно дело рыбалкой увлекался.

— А чего бросил?

— Водяной попросил больше не пущать. Мол, слишком уж старается. У него ж на нежить рефлекс, а у нас, что ни озеро, так без неё никак. Нормальные люди рыбу, значит, ловят, а Женька топляков. Оно бы и ладно, если б как прадед его, поймал, постращал да выпустил. А у Женьки по молодости терпения не доставало. Сразу упокаивал. А это сильно экологию подрывало.

Вот тут и пойми, шутит или нет.

Хотя…

Филин опустил взгляд на копыта. Не шутит.

— Но тут вроде топляков нет, так что, глядишь, и сговоритесь.

Женщина встала.

— Ты тут долго не сиди…

— Слушайте, — Филин тоже встал, потому как болтовня болтовнёй и про ведьм он знает не так и много, но проводить её до дому надобно. Вроде в округе и тихо, ну да мало ли. — А Профессор и вправду… ну, что сказал? Его внатуре нарочно оборотили?

— Без натуры. Моя четвероюродная внучатая племянница. У самой сил немного. Она у нас библиотекарем работала. А дочка вот поступать уехала. И поступила. Училась. Хорошая девочка, но связалась не с тем человеком.

Это да. Сунься такое от чудо к его, Филина, дочке, он бы ему без зелий объяснил, что так дела не делаются. Сперва одной бабе мозг канифолил, потом другую переосмысливать взялся.

— Она матушке позвонила… вся расстроенная очень. А та вот и решила вмешаться. Так-то мы стараемся к людям не лезть. Есть на то и правила, и законы, но… случай-то такой… она и поехала, дочке помогать. Сперва чары лёгкие, приворотные, такие, чтоб огонь погасший в сердце разжечь. Надеялась, что поможет. Оно-то раз-другой и потом вот… а нет, в том сердце уже другая обжилась. Фёдор Степанович вовсе грозиться стал разводом. И что дочку он отберет. Мол,