Сага о Головастике. Кристальный матриархат - Александр Нерей

— Такое!.. Та-ко-е! — кричал о чём-то мой подопечный и забывал уточнить, что же «такое» он имеет в виду.

— Такое-сякое, — недовольно буркнул я всем невидимым, но явно присутствовавшим при моём унижении, мирам, привидениям и душам.

— Васильевич, я такое никогда не забуду, — наконец, выговорил младший напарник.

— А я бы с пребольшим удовольствием забыл и никогда не вспоминал, — приврал я в сердцах.

— Куда пойдём? — деловито спросил Настевич, будто я минимум раз в неделю падал из космоса в незнакомые места и всегда точно знал, где нахожусь и куда должен следовать.

— Если это та самая Голландия, тогда нам в магазин за семенами, а оттуда сразу домой. Только не на ракете. Слышал? К ракетам и близко не подходить! — категорически потребовал я от напарника.

— Би-би! — согласился с моим ультиматумом подъехавший жёлтый автомобиль, похожий на «Запорожец», только с торчавшими из передних крыльев фарами.

Улыбавшийся мужичок-водитель в шляпе и очках деловито махал нам рукой, но не прогоняя с дороги, а приглашая подойти.

— Что ему надо? — насторожился Димка.

— Вэлкам. Вэлкам, — махал мужичок и продолжал улыбаться, явно догадавшись, кто мы и откуда.

— Понятия не имею. Главное, что он на деда Пашу не похож. Разберёмся, — пообещал я себе и подошёл к автомобилю.

— Главное, на деда Макара не похож, — согласился Димка.

— Америка ор Совьет Юнион? — спросил мужичок, приоткрыв дверцу автомобиля.

— Совета просит, — решил знаток иностранных языков Дмитрий и, обращаясь к мужичку, выпалил: — Не знаем, что тебе посоветовать. Дорога тут одна, так что не заблудишься. Езжай дальше в свою Америку.

— Раша? Раша-а! Оу-кей, Раша. Вэлкам, — обрадовался мужичок ещё больше и выскочил из авто.

— Бешеный какой-то, — заподозрил я неладное.

А очкарик уже вовсю запихивал Димку в автомобиль и что-то объяснял ему на голландском.

«С младшенького начал, — струхнул я не на шутку, решив, что нас всё-таки забирают в плен, как вражеских шпионов. — Сколько раз с друзьями играл в такое, но чтобы в жизни… Почему ты нас, Стихиюшка, не сокрыла?»

— Он нас к рынку подвезти хочет, — обрадовался Димка, нисколько не испугавшись заморского плена, и сам запрыгнул на заднее сидение.

— И поэтому хохочет, — запоздало зарифмовал я и кивнул мужичку, а потом произнёс первое нерусское слово, значение которого не знал: — Дала-кай. Согласен на подвоз к рынку.

— Вэлкам, — кивнул мужичок, подтвердив, что уговор состоялся, и я влез на сиденье рядом с водителем.

Мы поехали по дороге вдоль пруда, в который меня окунула Стихия, и только в этот момент я понял, что выбрался из воды совершенно сухим.

— Димка, это не морок, часом? Может, мы спим? — поделился я обоснованными сомнениями.

— Может, ракета и была ненастоящей, зато мужик этот всамделишный. Видишь, как чешет на своей бибике.

— Нам тюльпаны нужны, — объяснил я иноземцу цель нашего прибытия. — Тюль-па-ны. Ферштейн?

— Йа-йа. Нацюрлих, — сразу понял водитель.

— Не нацюрлихай нам, фриц поганый, — процедил сквозь зубы Димка и скорчил свирепую мину.

Сообразив, что своим немецким словечком спровоцировал голландца перейти на ненавистный киношный язык, я успокоил напарника:

— Он не немец. Это из-за меня он расхэндыхохлился. Не обижай его, он же рулит.

— Ай эм ноу джёмен, — замотал головой несостоявшийся фриц.

— Дала-кай, — согласился я. — До деревни нас, пожалуйста. А там мы семян тюльпанов купим и домой, — пообещал я и Димке, и мужичку.

— Йес. Тьюлипс. Ви файнд райт нау. Вот кайнд ю прифё? — завёлся голландец, как по команде, и сильнее надавил на газ.

— Говорит, что тюльпаны кончились, а остались только тьюлипсы, — поспешил Димка перевести на русский.

— Вот кайнд? Вот калар? Эксплейн плиз, — согласился мужичок с Димкой.

— На водку меняет, но спрашивает какой колер и какой плиз. А водку требует «Экстру». Давай, говорит, «Экстру» и объясни, какой колер тебе нужен, — авторитетно заявил знаток голландского и водки.

— Нет у нас «Экстры», — объяснил я мужику, как можно понятнее. — Нету. А колер нужен красный. Кра-сный. И плиз такой, чтоб всем тёткам понравился.

— Оукей. Андэстуд, — закивал мужичок. — Джаст шоу ми он пикчерз ат зе фли-маркит.

— А сейчас о чём он? — спросил я Настевича.

— Ругается, что водки нет, — тут же перевёл недоросль.

— Ты так скоро сам на голландском заговоришь, — позавидовал я его таланту схватывать всё на лету.

Через несколько минут мы подъехали к центру маленького сказочного городка. Остроконечные черепичные крыши двухэтажных домишек с раскрашенными в разные цвета фасадами вплотную соседствовали с такими же чудными магазинами с огромными витринами вместо окон, или с уличными ресторанами со столиками и резными стульями, стоявшими прямо на тротуарах.

Все улыбались, здоровались, снимая шляпы. Играла духовая музыка, напоминавшая мелодию из мультфильма.

— Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, — пропел я и понял, что мелодия, хоть и похожая, но отличалась от советского мультика.

— Вэлкам, — предложил мужичок выйти из его авто и, помогая себе жестом, помахал нам рукой.

— Что-то у них слов мало, — удивился Димка. — Залезайте – вэлкам, вылезайте – вэлкам. Бедный какой-то язык. Такой можно быстро выучить.

Мы выбрались из голландского «Запорожца» и направились к ближайшему рынку.

Оказалось, что большинство торговцев продавали только странные горшечные цветочки, не успевшие зацвести, семена и семечки всяких размеров и калибров, но большей частью у всех и каждого на прилавке имелись горки разноцветных луковиц. И красных, и белых, и даже фиолетовых, но всегда каких-то странных, очищенных и приплюснутых. Может быть, сорт у лука был местный голландский, а потому мелкий и плоский, было не ясно.

Остальные торговали разнообразными ручными поделками, старыми вещами, новыми вязаными кофтами и шапками, лежавшими на маленьких раздвижных или разборных столиках. В общем, куда ни глянь, каждый, что хотел, то и продавал.

— У нас на базаре харчей и то больше. Тут же, окромя лука и рассады, ничего съестного нету, — прокомментировал свои впечатления Настевич, побывавший разок на рынке.

— Кто осенью рассадой торгует? Разве что, голландцы, — засомневался я, что всё увиденное мы поняли правильно.

Когда я остановился подождать мужичка, обещавшего продать тьюлипсы вместо тюльпанов, залюбовался на местных женщин. Большинство из них были со странными