Отцовский трон - Наиль Эдуардович Выборнов

– Если бы твои люди, Лука Филиппович, часовых и караульных не убили бы, – поправил я его. – Но Григорий эту историю раздуть хочет, будто мы не от пахарей и садоводов вчерашних отбились, а настоящее войско побили. Ну и о том, как под Херсоном с крымчанами воевали… Из этого тоже легенду можно сделать. Как мы войско спасли, например, в спины крымчанам ударив. Ему расскажут обо всем. Ну и еще. А еще союзников он нам ищет. Это для простого народа легенды подойдут, а боярам прямая выгода нужна, чтобы на нашу сторону перейти.

– То есть, он нашу же работу делает? – спросил боярин. – А для чего ему вообще нам помогать? Мы ведь ему люди чужие совсем, не сватья и не кумовья.

– Вот я Анастасии тот же вопрос задал. И не поверишь, она мне целых пять ответов на него дала, почему я Григорию на княжеском престоле выгоден. И один из них, это то, что Григорию тоже Пять Княжеств сильными нужны.

– Чтобы от Орды прикрывали? – с пониманием спросил Лука Филиппович.

– И для того, чтобы помощь оказать могли. Он не верит, что за один поход удастся Крым замирить. А вот если я три тысячи воинов с собой приведу, то совсем другое дело будет. Только вот, даже если получится у меня отцовский престол заполучить, то еще очень нескоро я смогу такие же рати, как он, водить.

Тут камнеметы снова скрипнули, и в сторону крепости отправилось еще четыре валуна. Один все-таки перелетел через стену, но остальные ударили в нее. Раздался глухой стук, и на какой-то момент мне даже показалось, что земля дрогнула.

– Ну, это уже лучше, – покивал Иван Резаное Ухо. – А теперь давайте еще раз, только попытаемся в ворота попасть.

– Надвратная башня самая крепкая, – проговорил розмысл. – А если даже сами ворота и разобьем, крымчане ведь там баррикаду устроили.

– Баррикаду – не баррикаду, все лучше, чем просто стену долбить, – ответил воевода. – Я думаю, камни ее разнесут. Давайте, заряжайте снова.

Розмысл снова отошел от Ивана и принялся раздавать указания рабочим. Те впряглись в веревки, и принялись тянуть их, поворачивая камнеметы так, чтобы они смотрели на ворота.

– А войска такого, как у отца твоего, Олег, я боюсь, у тебя вообще никогда не будет, – продолжил прерванный разговор Лука Филиппович. – И дело даже не в том, что многие на сторону наместников встанут, и их убить или изгнать придется. Люди-то появятся, лет через десять отроки в новики уже подрастут, так что численность дружины примерно на прежнем уровне останется.

– Так в чем тогда дело? – спросил я.

– А в том, что при отце твоем воевать приходилось много, – ответил боярин Лука. – Сам вспомни, сперва он четыре княжества под свой контроль привел. Потом порядок устраивал, разбойников выбивал, лично, причем, не просто кого-то отправил и забыл. Позже в Молдавию ходили, Драгоша замирять, тоже война была, причем, нешуточная, но о том ты и сам знаешь, я об этом тебе много рассказывал. И про Орду Железную вспомни, да, в битве той немало народа погибло, но те, что выжили, закалились, и уже никакой сечи не боятся. Много еще осталось тех, кто в бою том участвовал, и лучше бы они на нашу сторону встали, да только вот кто-то все равно наместникам верен останется.

– Тренировать будем людей, – ответил я. – Старые воины, которые учить молодежь готовы, есть. Так что пусть тот, кто в дружину войти захочет, тренируется крепко и долго. Нам ведь с парнями Игнат тоже долгое время толку не давал. Да и посмотреть на молдаван тех же самых, раньше это просто садоводы были, а теперь, через полгода, они уже бойцы. Да, не сказать, что особо сильные, но все равно в строю стоять могут, смерти в лицо смотрят.

– Тренировки это хорошо, Олег, да только настоящий опыт все равно в сражении можно получить. Там, где в перспективе не наказание за нерадение будет, а смерть или увечье, позор плена. Ты сравни себя два года назад, и нынешнего, другой человек ведь совсем будет. Вот и с воинами так же. Битва – лучший учитель.

Я задумался, и понял, что в целом боярин Лука прав. Тот человек, которым я был два года назад, казалось, исчез. Да вспомнить даже более поздние события, как мы, например, хутор Гаврилы Грача втроем брали… Я ведь ни командовать не мог, ничего такого, просто шел за Игнатом, как телок на веревочке. Да, убивал, но человека убить дело не хитрое, тем более, что это уже не первый на моем счету был.

Или вспомнить, как я блевал, после того как Федьке Широкому кишки выпустил. Недавно же совсем точь-в-точь в такое же положение попал, когда на нас с Анастасией разбойники напали на постоялом дворе. И ничего, перерезал всех спокойно, даже меча доставать не стал, одним только ножиком.

Да, тот Олег, которым я два года назад был, уж и пропал совсем. Да и хорошо это, наверное, моя жизнь не слишком для него подходит. Остается только нового Олега принять, да выжить постараться, ну и людей своих не погубить.

– А еще битва – это и для тебя хороший учитель, – проговорил боярин Лука. – Ты вспомни наш первый большой бой. Что ты после него делал? В себе замкнулся, а потом вообще к брянскому наместнику сдаваться побежал.

Я почувствовал, что лицо мое заливается краской. Да, вспоминать про то, как я бросил свое войско после тяжелейшего боя, было стыдно. Пусть я и пытался спасти их всех, пожертвовав собой, это ничего не значило.

Самым постыдным во всем этом было то, что я чуть от клятвы не отрекся. А это уж совсем не дело, воину клятву, да еще и на оружии принесенную, держать нужно, и стоять за ней твердо.

– А в этот раз? – продолжил тем временем боярин Лука. – На стене бились, так ты в первом ряду был, и ничего, не расклеился, командовал толково, а потом ещё и раненых пользовал, не дожидаясь, пока лагерный лекарь к нам придет. Или вот на холмах. И рано в бой бросаться не стал, и не струсил, людей не отвел. Ты молодец, Олег, но не потому что боец хороший, а потому что на ошибках своих учиться готов.

– Так чего мне расклеиваться, – удивился я. – Мы же ни одного