Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

Воцарилась тишина, солдаты гвардии переводили взгляд с Шарлотты на кардинала, а капитан Монтень, несмотря на напускную невозмутимость, не мог перестать поглядывать на кости призраков, рассыпанные по полу. Шарлотта гадала, стоит ли ей готовиться к тому, чтобы упокоевать нового призрака, когда Уорт, стоявший рядом с ней, пошатнулся и едва не рухнул на пол.

– Нет, – выдохнул он.

Прежде чем Шарлотта успела спросить, что он почувствовал, Грандье дернул цепь, и в тронный зал, запинаясь, вошла бабушка Шарлотты.

Лодыжки и запястья женщины были закованы в кандалы, кровь стекала по ее пальцам и падала на белый мрамор тронного зала. Бабушку Шарлотты не просто взяли в плен… с ней обращались с чудовищной жестокостью.

Шарлотта прижала кулак к губам, чтобы подавить крик.

Аромат лаванды всколыхнулся вокруг Уорта и понесся к бабушке Шарлотты, отчего та осела в своих цепях, и еще одному гвардейцу пришлось ее подхватить. Уорт кинулся к Шарлотте, но использование магии ослабило его. Он затряс головой, чтобы прочистить мысли, но солдаты удержали его на месте и заставили опуститься на колени.

Монтень сказал, что может навредить ее семье. Он не только выполнил свою угрозу – он освободил Грандье, чтобы сделать это. Шарлотта встретилась взглядом с капитаном.

– Ты чудовище! – крикнула она, вложив в эти слова всю свою злобу.

Воздух содрогнулся. Шарлотта обернулась, попытавшись унять свою ярость, но в центре зала из костей начал подниматься призрак.

33. Шарлотта

Волна скорби хлынула от духа и ударила Шарлотту в грудь, заставив упасть на колени. Ее охватила агония – тихая и неумолимая, но Шарлотта стиснула зубы. Это не ее боль. Это не ее боль.

Даже Уорт на какое-то мгновение упал на ковер, спрятав лицо в ладонях. Затем он медленно поднялся, оставив солдат, которые прежде удерживали его на месте, корчиться на полу, и подошел к Шарлотте. Она оперлась на ладони, и ее вырвало. Только после этого она встала на трясущиеся ноги.

Густой аромат лаванды излился к их ногам, когда Уорт взял Шарлотту за руку. Она приложила все свои силы, чтобы выстроить стену между своими эмоциями и чувствами, которые источал призрак. Ее челюсти были стиснуты так крепко, что во рту у нее возник привкус крови, но петля вокруг ее сердца ослабла, и она наконец смогла сделать вдох.

– Мы должны его упокоить, – напряженно сказал Уорт.

Призрак повернулся к красным мундирам, которые стояли по периметру зала. Некоторые из них сбежали, но большинство застыли, с ужасом наблюдая, как призрак открыл рот в беззвучном крике. Грандье рухнул на пол, обхватил голову руками и заскулил от страха.

Шарлотта могла бы воспользоваться ситуацией – вытащить шпагу из ножен одного из солдат и убить Грандье прямо здесь.

Если ты устроишь драку в тронном зале, выйти оттуда уже не сможешь.

Слова Уорта эхом раздались в ее сознании. Она сжала его руку и оставила Грандье кататься по земле от боли. Солдаты отступали под натиском призрака. Ужас. Ненависть. Всепоглощающая, всеобъемлющая печаль.

Мужчины и женщины один за другим падали на пол. Где-то на помосте Монтень стоял, согнувшись вдвое, но у Шарлотты не было времени смотреть на него. Она сконцентрировалась на запахе лаванды, исходящем от Уорта, который окружил их обоих. Когда-то он ассоциировался у нее с нудной работой. Но с тех пор обрел куда большее значение.

Это был покой… и утешение. Этот аромат был Уортом и принадлежал ей.

Шарлотта шагнула навстречу призраку, потянулась к их с Уортом связи, а затем к собственной силе и надавила. Мелодия упокоения наполнила ее сознание, но Шарлотте требовалось нечто иное. Эта песня была нежной, но требовательной. Этот призрак был слишком старым, слишком хрупким, чтобы приказывать ему.

Шарлотта вспомнила Уильяма, меч, торчавший у него между ребер.

Мальчишку-призрака из Воробьиной долины, которому размозжили голову за то, что он попытался защитить честь своей сестры.

Двух исцеленных Полем стариков, которые лежали на кровати, держась за руки, несмотря на мучительную боль.

Монтень.

Шарлотта ахнула, когда перед ее мысленным взором явилось лицо Монтеня, искаженное смятением. Она собрала все свои силы и начала напевать. Ее мелодия была все тем же древним призывом к покою, но в ней скрывалось куда более глубокое значение: она была полна печали, но в то же время в ней сквозила забота. Шарлотта направила свои силы наружу, к старому призраку, и тот вздрогнул, а затем медленно повернулся.

Пустые глаза впились в Шарлотту. Она встретила его взгляд пониманием.

– Я тебя вижу, – прошептала она.

Призрак вздохнул с явным облегчением, а затем исчез в своих костях быстрее, чем любая душа, которую Шарлотте приходилось упокоевать прежде.

В зале было так тихо, что в ушах Шарлотты зазвенело, когда она упала на колени. По ее лицу потекли слезы. Уорт опустился на пол рядом и заключил ее в объятия.

Периметр тронного зала наполнился движением, когда красные мундиры оклемались и начали перешептываться между собой. Кардинал поднялась со своего трона и разочарованно взглянула на Шарлотту и Уорта сверху вниз.

– Я попросила вас воспользоваться своими силами, чтобы подарить нам покой, – сказала она. – Но вместо этого вы натравили призраков на нас?

Шарлотта рассмеялась бы, но от блеска в глазах кардинала холод пробрал ее до кончиков пальцев ног.

– Я ничего подобного не делала, – возразила она.

На смену подозрению на лицах солдат, собравшихся в зале, пришел неприкрытый страх. Монтень с отточенной неподвижностью наблюдал за ними с помоста. Его глаза были темными, но тусклыми, словно что-то внутри капитана потухло. Вместо его боли Шарлотта ощущала теперь его отвращение.

Грандье с трудом поднялся на колени и смерил Шарлотту убийственным взглядом.

– ВЕДЬМА-ЗАКЛИНАТЕЛЬНИЦА! – завопил он, и солдаты вокруг эхом повторили его слова.

Кардинал махнула рукой Монтеню, и тот шагнул вперед.

– Шарлотта Сэнд, – произнес Монтень и жестом подозвал кого-то. Ритмичный стук сапог эхом отразился от окон в тронном зале. Пускай сперва голос капитана дрожал, а он сам выглядел так, словно его вот-вот стошнит, следующие свои слова Монтень обратил в сталь. – Вы арестованы за то, что сознательно использовали призрака, чтобы терроризировать народ Ниво.

Его слова волной омыли Шарлотту, и у нее ком встал в горле.

– Нет, – прошептала она, вглядываясь в его лицо. – Ты не можешь в это верить.

Никто не может по-настоящему в это верить. Только вот объятые страхом лица в толпе подсказывали иное.

Гвардейцы окружили Шарлотту и ее Стража. Один из них выкрутил Шарлотте руку за спину, и она вскрикнула, когда шесть красных мундиров атаковали Уорта. Взрыв лаванды сотряс тронный зал, и солдаты отлетели назад. Страж обернулся, и гвардейцы, окружавшие Шарлотту, обнажили свои клинки. Уорт уложил одного взмахом кулака, но следующий удар в цель не попал. Страж отступил на шаг назад, тяжело дыша.

Аромат клена прорезал воздух, когда Поль ворвался внутрь тронного зала через главные двери. Рене держался в его тени. Поль пробивался к Уорту, а Рене атаковал солдат вокруг Шарлотты. Монтень обнажил свою шпагу и отразил удар Рене, вырвал рапиру из его руки и ударом кулака опрокинул мальчика на землю.

В центре комнаты задрожали кости, и Шарлотта проглотила свое отчаяние. Не обращая внимания на солдат, которые удерживали ее на месте, она полностью сосредоточилась на том, чтобы не позволить призракам пробудиться.

– ШАРЛОТТА!

Крик Уорта сотряс зал. Шарлотта обернулась и увидела, как Поль тащит лавандового Стража прочь из комнаты. Уорт не хотел уходить, это было ясно как день, но он не мог прорваться к ней сквозь толпу солдат. К тому же он слишком устал, чтобы противостоять Лавине.

Поль с боем пробирался к дверям, увлекая Уорта за собой. Надежда вступила в бой с отчаянием в груди Шарлотты, когда она потеряла Стражей из виду. Если они останутся на свободе, еще не все потеряно. Она не сопротивлялась, когда солдаты Монтеня провели ее к помосту, мимо тронов, и толкнули через двери в другой коридор.

Дверь за ними закрылась, хаос тронного зала стих. Рыжеволосая лейтенант Монтеня пихнула вперед Рене. Несколько порезов на его лице