Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

Рене Дюран ошибался. Впервые с момента смерти Уильяма Сэнда Люк чувствовал себя так, будто полностью контролирует ситуацию. Ренье Уортингтон никогда не позволит своему напарнику умереть, если смерть можно так легко предотвратить. Даже если Стражи захотят сбежать, все городские ворота заперты. Люк об этом позаботился.

Конец близок. Так или иначе Орден падет.

35. Шарлотта

Шарлотта вошла в вестибюль покоев кардинала и замерла, чтобы позволить глазам привыкнуть к полумраку. Вдоль одной стены стоял алтарь, на котором горели красные молельные свечи. Они освещали огромный гобелен. На нем на фоне витражного окна почти в полный рост были изображены Безмолвные Боги. Мать, которая одновременно походила на любую смертную женщину и ни на кого конкретно, тянулась к Шарлотте рукой, полной красных лилий. Отец, столь же знакомый, но отстраненный, держал меч параллельно земле. На его клинке в идеальном равновесии висели весы.

– Красиво, не так ли?

Шарлотта повернулась, когда к ней подошла Лоррен Непорочная. Она являла собой воплощение очарования. Каким-то образом в свете свечей на алтаре женщина не выглядела такой холодной, как прежде.

– Красиво, – признала Шарлотта. – Вышивка идеальна. Должно быть, ушла целая жизнь на то, чтобы создать этот гобелен.

– Действительно.

Больше кардинал ничего не сказала. Она взяла Шарлотту под руку и провела через дверную арку в гостиную.

Шарлотта изо всех сил пыталась скрыть напряжение. Вдоль дальней стены тянулись окна от пола до потолка, но они никак не помогали развеять мрак в комнате, потому что были занавешены тяжелыми красными шторами.

Слева находилась еще одна дверь, но она была закрыта, скрывая от любопытного взгляда Шарлотты то, что было за ней. Шарлотта удивилась, увидев в дальнем конце гостиной обнаженное чучело. Оно не было прикреплено к кресту, его просто бесцеремонно прислонили к стене. Всю противоположную стену занимал камин, полка над ним была уставлена вазами с красными лилиями. В камине не горел огонь, но перед ним стоял длинный узкий стол, по обе стороны которого замерли красные мундиры. На столе всем на обозрение были выложены одиннадцать сердец Стражей.

Шарлотта остановилась. Ее собственное сердце забилось быстрее, сознание устремилось вперед, чтобы проверить, подают ли Стражи признаки жизни. От каждого сердца исходило тяжелое чувство ожидания. Они были наготове. Шарлотта не сомневалась: если кардинал поместит любое из этих сердец в соломенное чучело, стоявшее в углу, оно проснется.

Любое, кроме одного.

У самого края лежало сердце Беллы Шарис. По потускневшей поверхности струились серые вены.

И если кардинал получила Шарис, значит, она поймала и Сен-Клер.

– Что вам сделал Орден? – спросила Шарлотта. – Отчего вы так сильно нас ненавидите?

Лоррен нахмурилась, кажется по-настоящему удивившись.

– Ненавижу вас? – переспросила она. – Леди Сэнд, вы и ваши друзья едва ли настолько важны.

– Может, и нет, – согласилась Шарлотта. – Но что насчет Артюса? Вы действительно пытаетесь очистить город ради него? Или просто делаете что угодно, лишь бы сохранить те крохи власти, что вам удалось урвать после смерти его родителей?

Один из гвардейцев сделал шаг к Шарлотте, но Лоррен жестом остановила его и подошла к столу, на котором лежали сердца.

– У меня есть несколько вопросов к вам, леди Сэнд, – произнесла она. Темный взгляд женщины ни на мгновение не отрывался от стола. – Как пробудить Стража? По-настоящему.

Шарлотта почти сказала Лоррен Непорочной, куда именно она может засунуть себе свой вопрос. Но она не могла рисковать и злить эту женщину, пока ее бабушка не окажется в безопасности за пределами дворца. Поэтому Шарлотта нарочито медленно обвела взглядом сердца.

– На самом деле не мы их пробуждаем. Они чувствуют, что происходит вокруг, пока спят. Чувствуют, кто находится рядом с ними. Они просыпаются, когда чувствуют того, кто им подходит.

Глядя на Шарлотту, кардинал скрестила руки на груди, белая мантия натянулась на ее тонких плечах.

– Ты можешь с ними говорить?

– Нет, – мгновенно ответила Шарлотта. – Но они призраки света, поэтому я могу чувствовать их присутствие и иногда – их воспоминания и намерения.

– Покажи.

Кардинал вздернула бровь и жестом указала на стол.

Шарлотта вздохнула и шагнула вперед, затем мысленно коснулась каждого сердца. Ее внимание наполнило их спящие сознания светом, словно они знали, что Шарлотта была с ними заодно. Словно знали, что она существовала для них.

– Можешь узнать, проснется ли кто-то из них ради меня? – спросила кардинал.

Шарлотта не смогла сдержаться, и с ее губ сорвался тихий смешок, но, заметив, как яростно прищурилась кардинал, она проглотила веселье.

– Зачем вам пробуждать Стража? В вашем приказе говорится, что они теперь бесполезны.

Женщина дернула плечом – жест, который, в понимании Шарлотты, должен был выражать безразличие. Но она видела, с каким напряженным вниманием кардинал взирала на сердца.

– Можешь считать это любопытством.

Шарлотта повернулась обратно к столу и вновь коснулась своим даром каждого из сердец. На этот раз она обратила к ним мысленный вопрос. Проснется ли одно из них?

Резкий образ – бесовская улыбка на прекрасном лице – заставил ее замереть, и Шарлотта указала на сердце клеверного Стража. Марго Исла.

– Она проснется.

Кардинал кивнула одному из солдат, и тот принес из угла чучело. Шарлотта прикусила губу в ожидании.

– На вашем месте я бы дала ей хотя бы плащ, – посоветовала она.

Кардинал выглядела озадаченной, и Шарлотта закатила глаза.

– Последователи Старого Бога не стыдятся своих тел, – объяснила она, указав на сердца, – но ни один из них не скажет вам спасибо, если перед незнакомцами проснется в чем мать родила.

Кардинал склонила голову в молчаливом согласии, стянула с плеч свою белую накидку и набросила ее на тело пугала. Затем она взяла со стола сердце, на которое указала Шарлотта, и вложила его в грудь чучела. Внутри была одна солома, но для Марго это не будет иметь значения.

– Будь наготове, – велела кардинал солдату.

Он кивнул и обнажил свой клинок. Кардинал отступила и подала знак другому солдату. Та достала нитки и быстро заштопала грудь Стража. Прежде чем женщина успела отойти, воздух в комнате загустел, оттолкнув их назад. Мешковина превратилась в гладкую кожу светло-коричневого оттенка. Марго Исла тряхнула растрепанными темно-рыжими волосами и устремила взгляд на Лоррен Непорочную.

Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Марго запахнула накидку на груди, ухмыльнулась и плюнула кардиналу в лицо.

Клинок солдата пронзил шею Марго сбоку, кровь хлынула из раны и обратилась в солому, когда тело Стражницы вновь превратилось в чучело. Лоррен Непорочная обернулась к Шарлотте, схватила ее за ворот церемониальной мантии и притянула к себе. Она даже не утерла со щеки слюну.

– Думаешь, это было смешно? – спросила она, и ее голос звучал четко и спокойно.

Шарлотта бы предпочла, чтобы женщина пришла в ярость. Самообладание кардинала заставило желудок Шарлотты ухнуть в пятки, и она попятилась назад, пока спиной не почувствовала тяжелую ткань шторы.

– К этому времени мой ультиматум должен был достигнуть твоих друзей.

Шарлотта нахмурилась. Ультиматум?

– Они придут, – продолжила кардинал, – потому что поверят, что в противном случае я тебя убью. Но я убью их, а тебя заставлю смотреть.

Шарлотта забилась в хватке кардинала, пытаясь вырвать свою мантию из ее когтей, но Лоррен Непорочная оказалась куда сильнее, чем выглядела на первый взгляд.

Зрение Шарлотты сузилось до точки.

– Ты такое НИКЧЕМНОЕ СУЩЕСТВО!

Губы кардинала медленно расплылись в улыбке, когда она склонилась ближе к Шарлотте.

– Вот она, – прошептала Лоррен. – Тьма. Вот что тебя спасет, Шарлотта. Твоя смерть станет чудовищной потерей. Вместо этого я выманю из тебя тьму – выманю, но не заберу. Я буду окутывать тебя ею, пока ты не превратишься в прелестное маленькое чудовище. – Слова женщины коснулись изувеченного уха Шарлотты. – Точно такое же, как мой Люк.

Кардинал улыбнулась и продолжила:

– Грандье был моим первым творением. Ему нравится причинять боль людям, отчего его легко использовать, но гораздо труднее контролировать. Люк, напротив, так усердно бежал от тьмы, что не заметил, как нагнал ее сзади.

Шарлотта нахмурилась, и кардинал толкнула ее к солдатам.

– Заберите ее. Мы закончили.