Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Юноша состроил такое печальное лицо, что даже бесчувственный Ши Хао его пожалел.

– Этот чай так важен?

– Разумеется! – ответил юноша, как будто это было вопросом жизни и смерти. – Если ты явился сюда, значит, ты мой спутник на тропе совершенствования и, чтобы закрепить нашу духовную связь, мы должны выпить чай душевного согласия. Он варится так долго… Если ты не собираешься уходить, то подождешь, пока я сварю новый? Мое тело, кажется, сильно вымоталось и нескоро проснется.

И тогда Ши Хао понял, кто перед ним и где он оказался. Сам того не осознав, он применил технику парного совершенствования и вошел в сознание Хай Минъюэ.

– Ты душа Минъюэ? – спросил он уверенно.

Юноша кивнул и отвесил приветственный поклон. Его голос выровнялся и прозвучал по-доброму:

– Мы можем побеседовать на кухне, пока будет вариться чай.

Ши Хао согласился и последовал за «Хай Минъюэ».

На кухне юноши провели действительно много времени. «Хай Минъюэ» развлекал своего гостя стихами, которые сам сочинил специально для его прихода, сыграл ему на цине, аккуратно перебирая струны длинными пальцами, и рассказал, что лежит у него на душе. В отличие от Ши Хао, чьи амбиции могли достигать невероятных высот и на каждую из них имелся четкий план, «Хай Минъюэ» имел расплывчатые мечты, которые сводились к простому всемирному счастью. Казалось, юноша мечтал просто плыть на лодке по бескрайнему морю жизни и наслаждаться шумом волн и чистотой небес. Ши Хао не мог этого понять, но спорить не стал. Пока «Хай Минъюэ» говорил о приземленных радостях человеческого бытия, Ши Хао все больше казалось, что он эти мысли слышал сто тысяч раз, а прекрасный лик этого юноши был ему роднее собственного лица, несмотря на странную красную метку в его лбу и дорогие одежды, которые скромный Хай Минъюэ бы не надел сам.

Спустя несколько часов чай был готов, заполнив кухню ароматом трав. «Хай Минъюэ» педантично разлил его по чаркам с очень сосредоточенным лицом, точно мастер чайной церемонии, практиковавший эти изящные движения несколько десятков лет. Чай был еще горячим, поэтому юноша оставил чарки на столе и тем временем пригласил Ши Хао опуститься с ним на подушки перед картиной, изображавшей портрет круглолицей женщины. Ши Хао она напомнила милосердную богиню Гуаньинь.

– Чтобы церемония духовного единства прошла успешно, мы должны отбить три поклона, – тихо произнес «Хай Минъюэ», разглядывая портрет с щенячьей любовью в глазах. – Это моя матушка. Она давно умерла, но будет правильно отдать ей дань уважения.

Ши Хао проникся сочувствием к юноше. Он с уважением относился к усопшим, особенно к чужим родителям, хотя о своих родителях не ведал ни малейшей детали. Кто они, где они, живы ли они – это интересовало Ши Хао в последнюю очередь. Если они оставили его одного, то он не имеет к ним отношения. Он считал, что лучше им быть мертвыми, чем живыми.

Они вместе воскурили благовония и поставили каждый по палочке в изящную курильницу.

– Как ее звали? – спросил Ши Хао.

«Хай Минъюэ» задержался на мгновение, его рука дрогнула.

– Ее звали Е… – Он задумался, его лицо постепенно становилось на оттенок белее. – Е… я только что осознал, что не знаю ее полного имени.

Его глаза заполнили настоящие слезы. Ши Хао печально вздохнул и опустил руку на спину юноше, касаясь гладких, как шелк, волос.

– Давай выразим уважение госпоже Е.

– Мы должны сперва поклониться Небу и Земле, затем матушке, а затем друг другу. Только так церемония будет считаться правильной.

– Что ж, давай сделаем так.

Они без слов отбили все три поклона. После этого атмосфера разрядилась, как будто гроза миновала и из-за облаков вышло солнце. «Хай Минъюэ» широко улыбнулся.

– Чай уже остыл. Давай скорее его выпьем.

На этом Ши Хао закончил рассказ. Хай Минъюэ забыл вдохнуть и закашлял. У юноши был огромный словарный запас, но в тот момент он не мог вспомнить ни одного слова.

– Наутро я проснулся под деревом персика рядом с тобой, – подытожил Ши Хао и нахмурился. – Я был в смятении. Мои духовные силы были в таком беспорядке, что я не мог даже собраться с мыслями. Это привело меня в ярость. Почему-то больше всего я разозлился на то, что у такого благочестивого юноши, как ты, в голове лежат книги с порнографией. Я думал, что, избавившись от любовных романов, я сумею успокоить сердце…

Хай Минъюэ чувствовал смятение в его голосе и все прекрасно понимал. Ши Хао, любящий контролировать мельчайшую деталь, был раздражен тем, что они оба были пьяны и совершили парное совершенствование спонтанно, не обсудив это сперва. Ши Хао подходил к сложным выборам с осторожностью и хладнокровием, несмотря на свою вспыльчивость и нетерпеливый нрав. А выбор единственного в жизни спутника на тропе становления буддой был даже важнее, чем выбор супруги, ведь с супругой можно развестись и жениться на другой или взять вторую жену, а родственная душа заклинателя единственная на всю жизнь.

Хай Минъюэ чувствовал неловкость.

– Неужели ты жалеешь?

Ши Хао резко тряхнул головой.

– Нет, ни в коем случае. – Его глаза лучились искренностью. – Я давно сделал свой выбор, но время разглашать его, как я считал, еще не пришло. Милее и роднее тебя для меня нет на свете человека. Моим спутником на тропе совершенствования можешь быть только ты либо никто.

Его голос стал совершенно спокойным. Он наводнил Хай Минъюэ уверенностью.

Просыпаться рядом с этим человеком на крыше и засыпать вместе, наблюдая за луной, упражняться с мечом каждый день и чувствовать заботу во взгляде его красивых фениксовых глаз, наслаждаться теплом его руки на плече – это все так нравилось Хай Минъюэ, но до сих пор он не осознавал насколько. За этим человеком он был готов подняться в Небеса и спуститься в Бездну. Ши Хао был его семьей, предназначенной судьбой.

Опьяненный счастьем, он заключил Ши Хао в крепкие объятия.

– Куда бы ты ни пошел, я последую за тобой, – прошептал он, касаясь гладких длинных волос, пахнущих персиковым цветом.

– Ты согласен? – шепотом изумился Ши Хао. Золото в его глазах вновь заискрилось.

Хай Минъюэ выпалил:

– Я согласен.

Ши Хао засиял счастьем и предложил то, что сперва привело Хай Минъюэ в легкую панику:

– Давай проведем парное совершенствование еще раз. Я смутно помню, как у меня получилось соединить наши сознания. Мы должны подойти к этой технике с усердием, ведь от нашей духовной связи зависит,