Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Учитель порылся в рукаве.

– Такая команда, думаю, может показать себя ничуть не хуже официальных учеников моей школы, – сказал он с улыбкой и вытащил три сверкающих синих жетона из камня ланьюйши, на которых читались символы: «Тысяча способов, сотня планов». Они с тихим стуком легли на стол, и сердце Хай Минъюэ подскочило от радости. – Я буду ждать вас через месяц на горе Байшань. Поднимитесь.

Юноши, не веря своей удаче, переглянулись. Едва синий жетон оказался в руке Ши Хао, он был так счастлив, наконец-то став официальным учеником лучшей школы, что не удержался и бросился к учителю, чтобы его обнять, но Чэн-эр, предвидев его действия, вовремя схватил его за пояс. Во взгляде Чэн-эрa читалось: «Ты идиот!», и только тогда Ши Хао опомнился.

– Спасибо, учитель, – улыбнувшись широко и искренне, Ши Хао отвесил земной поклон. Ши Хао больше всех других учеников любил и уважал Цянь Сяна. – Мы не подведем вас.

В тот вечер Цянь Сян и его таинственная молчаливая супруга покинули деревню в южном направлении, а братья отправились в таверну и развлекались до утра, выпивая свое вино Дэтянь-духоу, которое к тому времени уже стало самым любимым продуктом всех жителей деревни – люди стояли в очереди, чтобы приобрести персиковое вино из сада Ши Хао.

Когда Ши Хао и Хай Минъюэ вернулись домой к полудню следующего дня, у ворот их встретил дед Сюй в широкой соломенной шляпе. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на них с острой ухмылкой. Хай Минъюэ почувствовал себя предателем, ведь если они покинут деревню, кто будет заботиться о старике? При мысли о том, как плохо ему будет ужинать в одиночестве за тем большим круглым столом после стольких историй, которые были там рассказаны, сердце Хай Минъюэ похолодело.

– Не делай такое жалостливое лицо, мой мальчик, – сказал дед Сюй ласково. – Следуйте за своей мечтой. Деда будет в порядке, будет приглядывать за винодельней, писать вам письма и гордиться вашими успехами. Это же радость родителя, верно?

Он потрепал их по головам, и от прикосновения его теплой отеческой ладони на глазах Хай Минъюэ выступили слезы.

– Деда!

Дед заключил их обоих в крепкие объятия.

– Ну чего ты ревешь? – засмеялся он. – Я выполнил свою цель, пора и вам выполнить свою. Или что, хотите всю жизнь просидеть здесь, в деревне? Глупости это. Ты просто нежный у меня, романтик, поэт, ну, не реви. Ши Хао, ты уж смотри, чтобы он так не разрыдался перед кем-то важным, в обществе-то. А то позор на мою голову. А, ты тоже ревешь.

– Я не реву…

– А что это, дождь, что ли, мне на плечо капает? Дурачки. Деда никуда не денется, а будет тут ждать. Никогда не поздно вернуться туда, где вас ждут. Я буду ждать, когда вы нагуляетесь и вернетесь отдыхать.

Юноши сжали деда крепко в горячих объятиях, и в их сердцах щемила сыновняя нежность. Отныне от детства остались лишь воспоминания.

* * *

Когда братья уладили последние дела на винодельне и передали управление в надежные руки, настало время отправляться на гору Байшань. Приближалась зима, и юноши загрузили коней необходимыми в дороге вещами, взяли часть вырученных денег и на рассвете собрались уходить. Дед Сюй проснулся рано и вышел их провожать к воротам. За его спиной висели два обмотанных тканью длинных предмета.

После того как трое братьев отвесили ему прощальные поклоны, он сказал с хриплым смехом:

– Не позорьте деда там, в людях. На горе Байшань соберутся все сливки общества, вельможи, принцы, сыночки богачей. Только посмейте опозориться, я узнаю, обращусь в свою форму великого бессмертного с девятью парами рук, а в каждой по божественному мечу, и больно отлуплю всех троих. Ши Хао, не задирай нос. Минъюэ, не реви. Чэн-эр… эх… ну, попытайся не делать такое лицо, точно ты хочешь уничтожить весь мир. Ты же добрый мальчик. Заведите друзей. Молодой господин Бай, по слухам, очень славный, присмотритесь к нему, связи пригодятся. Берегите друг друга, никого дороже друг друга у вас никогда не будет.

Юноши отвесили поклоны, и тогда дед с хитрой ухмылкой снял с плеча два предмета.

– Подарки у меня есть, на память. Дороги они мне очень, но вам будут нужнее.

Юноши затаили дыхание.

– Это мечи? – выпалил Ши Хао восхищенно. – Настоящие духовные мечи?

Чэн-эр скрестил руки на груди – мечей-то было всего два, неужели его обделили?

Но как только дед с них скинул тряпки, лицо Ши Хао перестало сиять, точно потушенная свеча, а Чэн-эр злорадно усмехнулся. Под тканью оказались два ржавых, старых и страшных меча, которые даже стыдно было назвать духовными. Но дед глядел на них с благоговением.

– Подарок моего сердечного друга, – сказал он. – Это парные мечи, созданные из сердца будды. Только те, кто чист душой и помыслами, могут владеть ими. Я отдаю их вам, Ши Хао и Минъюэ.

Ши Хао, взглянув на страшный, ржавый меч, у которого лезвие вот-вот раскрошится, так скривился, что Хай Минъюэ легонько толкнул его в бок.

– Спасибо, отец, – кротко произнес юноша, хотя и сам был не в восторге от подарка. – Мы будем беречь их.

Старик всучил в их руки по мечу, довольный, и полез в рукав.

– У меня и для Чэн-эра есть подарочек. – Он вытащил небольшую книжку. На ее голубой обложке был нарисован дракон, а его длинное тело плавно переходило в очертания странного талисмана, но страниц в книге попросту не было. Чэн-эр покрутил ее в руке, открыл, но ни одного иероглифа не увидел на пустом форзаце.

– Очень интересная книга, деда, – усмехнулся он саркастично.

– Да, мой мальчик, очень, – закивал дед Сюй. – Она откроет тебе правду на любой вопрос. Она ценнее всех книг, что ты когда-либо читал, ведь в ней есть все ответы.

Дед был, очевидно, не в себе, и братья не стали с ним спорить насчет пользы его подарков. Они погрузили их на коней и вскоре тронулись навстречу восходящему солнцу.

Гора Байшань находилась на Северном континенте в стране под названием Великая Шуанчэн. Эта гора была пристанищем самой влиятельной школы Поднебесной – ордена Байшань. Им управляла семья Бай с самого основания. В древних легендах говорилось, что сам основатель ордена, Бай Юань, был небожителем, чистым как яшма, прозрачным как лед. Однажды он сошел по небесным лестницам на гору Куньлунь, но его не впечатлила красота райских садов Персикового Источника, и Бай Юань спустился в мир людей. Обойдя