Второй шанс для Элии - Марина Николаевна Александрова

даже звучит убого, — раздался до омерзения противный голос Алисандры из-за открываемой двери. — Ты же как ни крути тоже когда-нибудь станешь Рам Солли, — фыркнула она, проходя мимо нас с Фирсом. — Совсем не волнует, что о тебе подумают в высших кругах? — снисходительно взглянула она на меня, поравнявшись с нами в коридоре.

— А тебя совсем не волнует, что я могу выбить тебе передние зубы, как твоему дебильному дружку? — в тон ей, спросила я.

— Ну и воспитание, — покачала головой девица и поспешила покинуть общий коридор.

— Элия! — воскликнул опекун. — Ну, нельзя же так, она же женщина!

— Думаешь, женщина бы стала так поступать, как эта хотела поступить со мной?

На мой закономерный вопрос ответа у опекуна не нашлось.

Не могу сказать, что я с каким-то трепетом ждала обещанного похода во дворец на выходные. Нет, скорее уж я ждала неприятностей. В свете последних событий я становилась настоящим параноиком. Вдруг этот библиотекаршка развернул какие-то хитромудрые злобные планы на моего бедненького Фирса и решил его как-то подставить⁈ Зачем? Я сама не знаю, зачем в этом месте делают большую часть гадостей по отношению к нам. Но на кануне ночью я подготовила «ЭЛИЮ».

Кастет по имени «СИЛА» изъял Зейн, после того, как я выбила им зубы несостоявшемуся насильнику. Подумаешь, прям, велико преступление! Но, когда он спросил от какого оружия остались на подбородке буквы, пришлось сдать. Хорошо хоть «ЭЛИЯ» не засветилась и её никто не полез искать в моих карманах. Конечно, не знаю, чем бы она могла помочь, но пусть будет. В вырез форменного платья убрала нож-бабочку. Ещё один подарок Фирса на шестнадцатилетние. Пусть будет и он, мне так спокойнее.

Три дня я не видела Зейна и странным образом думала о нём каждый день. Особенно по ночам. Эти мысли мешали заснуть. Я переживала, всё ли с ним нормально. Сегодня даже отважилась подойти к Ясу, которого заметила после занятий, спешащего в сторону центрального корпуса. Даже не успев толком подумать, зачем я это делаю, я ломанулась ему на перерез. Вероломно кидаться на преподавателей входило в мою привычку, так как не ожидавший, что я так бесцеремонно выскачу перед ним Яс, едва не запутался в собственных одеждах и не рухнул в противоположные кусты.

— Почему у меня нет индивидуальных занятий! — рявкнула я, отчаянно смущаясь.

Так-то я понимала, что надо поздороваться, улыбнуться, осведомиться о том всё ли в порядке с рами вэй Рам Арашису… Но, куда там! Стоило только подумать, как я буду мяться и краснея выспрашивать о Зейне! И, что подумает этот Яс⁈ А, вдруг решит, что у меня какая-то симпатия к Зейну, а не простой интерес⁈ Да ни за что!

— А⁈ — вместо ответа, растеряно выдал мужчина, видать не ожидавший такого напора.

Он спешил по своим вопросам полностью погруженный в себя, а тут я.

— У всех есть, а у меня нет! Что за дела? — пошла в атаку я. — Где преподавателя носит⁈ — грозно сдвинув брови, вызверилась я.

Внутренне умирая от смущения, мне хотелось провалиться под землю! Ну, что я творю! А, тем временем, моё тело продолжало жить своей жизнью.

— Ну, — потребовала я, заступая дорогу в конец растерявшемуся мужчине.

— На следующей недели расписание восстановят, — пробормотал он. — Не стоит волноваться, — добавил Яс и стал набирать скорость, чтобы прорваться мимо меня.

Хотелось конечно схватить его за шиворот и потребовать ответа, но с момента таскания подобным образом Рам Уиссома прошло не так много времени. Меня могли неправильно понять, а тут выходные впереди, запрут ещё в карцере. Кто тогда будет Фирса сопровождать?

Потому, я лишь молча смотрела в след какому-то чересчур взволнованному Ясу и думала, а что если переживает он из-за Зейна? Может быть такое? Вдруг с ним что-то случилось?

Так или иначе, но жизнь продолжала идти своим чередом и уже следующим утром я ждала Эдвина у входа в мужское общежитие. Проштудировав свой гардероб я лишний раз убедилась, что кроме свежего комплекта темно-синей формы ученика Башни нарядиться для похода во дворец мне не во что. Аккуратно заплела волосы в две толстые косы, умылась, почистила зубы, потом умылась с мылом и на этом мои косметические процедуры были завершены ввиду отсутствия косметических средств. Не думаю, что мой внешний вид соответствовал высокому визиту во дворец, но поскольку я была сопровождением служащего, то надеялась, что достаточно быть просто чистым и причесанным.

На этот раз двигались мы в сторону противоположную от трущоб. И эта сторона Арамии не могла не восхищать. Широкие мощенные розовым камнем улицы, высокие каменные дома с открытыми террасами и галереями переходов, утопающие в зелени и цветах. Улицы благоухали, казалось, что за каждой оградой очередной виллы живут неприлично счастливые люди. А, разве могло быть иначе, когда у тебя такой потрясающий дом, шикарный парк, светит солнце, а воздух пропитан ароматами цветов и моря⁈ Что ни говори, но картинку аршваи рам умели создавать такую, что сердце радостно замирало. Я, как человек выросший в суровых землях графства Изэр и самое красивое, что видела в родных землях это заснеженные шапки гор и лес, искренне любовалась открывавшимися видами. Люди, что время от времени скользили мимо нас поражали своими расшитыми драгоценными нитями многослойными одеяниями. У женщин это были такие же платья из тонкой, как лепесток цветка ткани. Даже когда девушки делали лишь шаг их одеяния красиво развевались, создавая легкий парящий силуэт. Никаких корсетов, кринолинов и прочей «прелести». Лишь максимально доведённая до идеала природная красота. У многих даже волосы были якобы просто распущены, но было видно сколько мастерства было вложено в укладки, как обычный волос переплетался с серебряными, золотыми, жемчужными нитями. Это было очень красиво. Такое ощущение, что девушки стремились к сходству с феями из старинных сказок. Я шла, то и дело провожая этих дам в сопровождении свиты восхищенными взглядами и думала, что однажды у меня будет такое платье, но непременно темно-малинового цвета и когда Зейн увидит меня в таком…

— Элия, это уже неприлично! — шикнул Фирс, вырывая меня из грёз, которые так полно захватили меня. — Закрой рот в конце-то концов, — засмеялся он.

— Ты имеешь дело с девицей, выросшей в захолустье — смирись, — фыркнула я.

— Дело вовсе не в захолустье, а в твоём отце, — покачал он головой, тяжело вздохнув.

Мы оба понимали, о чем именно говорил Эдвин и как это ни печально было слышать, но он был прав. Даже думать не хочу, что со мной стало бы не упади я тогда с