Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

фронта при освобождении Крыма? Но Хрюкин, — Шепорцов немного понизил голос, — тянет одеяло на себя. Пользуется вовсю тем, что его полки первыми заняли аэродромы Каранкут и Сарабуз. А там немцы выстроили отличные бетонные ВПП. Работать с них — одно удовольствие. Да и снабжение к ним налажено по железке через Перекопский перешеек практически бесперебойное. Не то, что у нас, — подполковник со злостью сплюнул. — Тащим все через пролив, хрен дождешься. Горючка и боеприпасы на исходе, мины и торпеды приходится лично распределять поштучно. Ладно, не будем сейчас не об этом. В общем, генерал Хрюкин выставил перед Верховным все происходящее так, будто именно он реализует наиболее важные задачи, что нарезает фронту Ставка. Представляешь, он даже ВВС Черноморского флота за бортом оставил. Сообщил их командующему, генералу Ермаченкову, что места на крымских аэродромах для его самолетов нет. Дескать, все занято армейской авиацией! И теперь морячки вынуждены наматывать лишние двести-триста километров, вылетая от Анапы или Скадовска. Во, как!

— Да уж, — выдавил Григорий. — Даже не знаю, что на это сказать.

— Я тебе больше скажу, — Шепорцов сел на стул и жестом предложил Дивину последовать его примеру. — Есть данные, что за недавними событиями, когда тебя вычеркнули из наградных документов, видны уши кое-кого из политотдела армии.

— А они-то здесь каким боком? — поразился экспат.

— Не скажи, — усмехнулся подполковник. — Несколько тамошних офицеров, как выяснилось, спят и видят, чтобы перейти под крылышко к генералу Хрюкину. И, судя по всему, решили помочь будущему командиру. То есть, замазать все успехи подчиненных Вершинина. Тем более, что именно в то время, как ты помнишь, сняли со своего поста контр-адмирала Владимирского, что проштрафился перед Верховным. А ведь представление на тебя именно он подписывал. То есть, на верх шли донесения, будто мы здесь лаптем щи хлебаем и не делаем ни черта.

— Погодите, — задумался Дивин. — Но ведь помимо политотдела есть еще и контрразведка. Чекисты почему не вмешались? Доложили бы товарищу Сталину, что и как.

— Ишь, какой шустрый! — засмеялся комполка. — Но мыслишь в правильном направлении. Именно чекисты потихоньку-полегоньку эту историю и размотали. Слава богу, теперь не прежние времена, когда комиссары любого командира под монастырь подвести могли. Но дело все одно не быстрое. Тут ведь еще угадать нужно, когда Верховному на стол папочку положить можно. Попадешь под горячую руку и все, пиши пропало!

— Вот поэтому я в начальники ни за что не пойду! — убежденно сказал Григорий. — Не умею я такие интриги плести. Не мое это.

— Ну и дурак! — огорошил его Шепорцов. — Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Слыхал, поди, такую поговорку? Ну, не обижайся, я ведь не со зла.

— А я и не обижаюсь вовсе, — пожал плечами Дивин. — С чего вы взяли?

— Ага, то-то желваки у тебя заходили, — ухмыльнулся подполковник. — О чем это я? Ах да, вспомнил. В общем, верти дырку под орден, Кощей. По праву заслужил. Тоносян такие снимки принес, что просто ахнешь! Гавань Севастополя на засов заперли. Фрицы пытаются что-то сделать, но пока у них это плохо получается. А если ты еще раз их ближайшей ночью навестишь…- он с ожиданием посмотрел на летчика.

— Понял, — вздохнул Дивин. — Пойду готовиться к вылету.

— Молодец, — удовлетворенно кивнул комполка. — Единственное, что хотел добавить, ты по дороге к Тоносяну зайди.

— Зачем это? — насторожился экспат.

— Не знаю, — развел руками Шепорцов. — Не сказал. Просто передал просьбу зайти к нему, как только ты в штабе появишься и все.

[1] Гвардии ст.лейтенант Евгения Руднева (штурман 46-го ГНЛБП) и летчица Пана Прокофьева погибли 9-го апреля 1944 года в боях за город Керчь. Вечная память…

Евгения Руднева

Глава 28

— Гор Георгиевич, можно? — не удержался от небольшой подколки экспат, входя в кабинет контрразведчика. Знал, что не любит Тоносян, когда его называют по имени, но все равно сказал. Если хотите, маленькая месть. В самом деле, ну сколько можно гонять туда-сюда заслуженного летчика?

— Заходи, Кощей!

Оп-па! Неожиданно!

— Товарищ полковник, гвардии майор Дивин…

— Брось, не на плацу, чай, — недовольно поморщился полковник Борискин. — А я не унтер. Сказал же, заходи, не стой на пороге. Садись, где тебе удобнее будет, разговор предстоит серьезный. Да, и дверь за собой прикрой поплотнее, будь любезен.

Григорий аккуратно закрыл дверь в кабинет — даже толкнул слегка от себя ручку для проверки — и не торопясь прошел к столу, за которым по-хозяйски расположился полковник. Сбоку, у стены, стоял узкий продавленный диван с высокой спинкой и вот на него-то Дивин и приземлился. А что, разведчик сам разрешил. Не на жестком же табурете задницу натирать, правда? Это пусть обычные посетители Тоносяна там елозят да потеют от страха перед всесильным и грозным «СМЕРШем». Кстати, интересно, а куда сам хозяин кабинета подевался? Видать, высокий гость отослал. Чтоб не мешался под ногами или лишнего не услышал? Любопытно.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — нейтрально сказал экспат. — Давно у нас, если не секрет, конечно?

— Утром прилетел, — ответил Борискин и устало потер висок. — Голова раскалывается, сил никаких нету, — пожаловался он. — Зашел к вам в санчасть, а у эскулапа тамошнего в шкафу с лекарствами мышь повесилась.

— Так летчики, преимущественно, народ вполне себе здоровый, — усмехнулся Дивин. — А если что серьезное случается, то такого пострадавшего мигом в дивизионный медсанбат направляют. Там и доктора помастеровитее, и возможностей побольше. У нас, разве что, легкораненые обычно долечиваются. Те, кто после выздоровления в другую часть попасть боится.

— Ага, конечно, я так и подумал, — рассеянно покивал Митрофан Николаевич, думая о чем-то своем. А потом вдруг широко улыбнулся. — Кстати, Кощей, чуть не забыл, тебя ведь поздравить можно.

— С чем? — удивился Григорий, настороженно глядя на разведчика. Опять, поди, какой-то подвох.

— С орденом, с чем же еще? «Кутузова» третьей степени тебе дали.

— «Кутузова»?

— Именно. Как там в статуте сказано? — полковник прикрыл глаза и процитировал по памяти. — «За блокирование крупных группировок войск противника и последующую ликвидацию блокированного врага». А ты ведь, брат, в Севастополе провернул замечательную операцию.