Позывной «Минус» 2 - Валерий Камнев

Минус не знал, что здесь 5-й дивизии приходится встречать главные силы турок. Её полки потеряли до половины личного состава. На участке Первого батальона едва не случился прорыв, и Кондратьев отправил туда свой последний резерв из нестроевой роты.

В темноте бой затих и только с поля перед холмами изредка доносились стоны.

— Жаркий денёк, — Минус поглядел на Ершова, запыленного и покрытого кровью. Батальонный адъютант руководил эвакуацией раненых. — Что с потерями?

— Убитых сорок пять, раненых больше сотни, но многие легко. Шлемы очень здорово помогают. Жаль, что панцири только у штурмовиков. Так бы ещё меньше вышло.

Минус мрачно кивнул. Он и без того сделал всё, что мог, уговорив Гучкова заказать шлемы для всего полка. Александр Иванович к своему детищу так и не добрался, скорее всего оставаясь при штабе З-й армии, если не в главной квартире. Связи с ним не было. Только если посылать нарочных.

— Патронов к винтовкам мало, — хмуро проговорил Петелин. — Расстреляли почти дочиста, а обоз где-то запропастился. Нужно турецкие карабины собирать. К ним патронов хватает. Хорошо, что у нас пулемёты «ноль восьмые», а не наши «максимы».

— Да, — кивнул Серёга. — Я потому их и хотел. Мы в Лозенграде здорово патронами разжились. Но всё равно экономить надо.

— Надо, — согласился Прохоров, поправляя чёрные усы. — Ещё несколько атак, таких, как сегодня, и сомнут нас. Жаль, броневые моторы на той стороне реки остались. Они на турок жути нагоняют.

— Жаль, — Минус пожал плечами. — Но их без моста не переправить. На нашем участке ими атаковать негде. Только вдоль самой дороги на Бунар-Гиссар. Но там болгары идут.

Ночью на позициях было тихо. Минус лично обошёл часовых, проверяя посты, и вернулся в блиндаж на холме, где дремал Ершов при свете керосиновой лампы. Серёга устроился напротив, пытаясь уснуть.

* * *

Ранним утром на воловьих повозках в Лозенград начали прибывать раненые из 5-й дивизии. Либа встречала телеги на въезде в город, расспрашивая о происходящем. Выехать в сторону Бунар-Гиссара у неё не вышло. Густая цепь постов не пропускала гражданских на восток.

Тяжелораненые по двое лежали на телегах, с выражением муки на бледных и напряжённых лицах. Те, кто были ранены легче, медленно брели следом. Они представляли собой мрачную картину разгрома, как представилось Либе. Из Испытательного полка не было никого. Шёл густой поток раненых из 5-го полка, перемежаемый немногими из второго. Не потому, что их было меньше, просто во втором полку почти не осталось обозов.

Наконец, к обеду, появились первые русские, но из первого батальона. Они не знали, что происходит на соседнем участке. Рослый рыжебородый человек, с наспех перевязанной грудью, сиплым шёпотом поведал о том, что комбат его батальона погиб. Говорят, что убили и комполка. Но он не знает точно. Что со вторым батальоном неизвестно.

Либа увязалась сопровождать раненых в госпиталь, имея цель отправиться в полк на санитарных телегах, когда они примутся возвращаться. Хмурый болгарин, погонщик, глядя на её непонятную перевязь с буквами, не решился протестовать, и Либа зашагала рядом с повозкой.

В госпитале был хаос. Операции вели прямо во дворе, на грубых деревянных столах. Стерильностью тут и не пахло. Несколько врачей, шатающихся от бессонницы, пытались разобраться с огромным потоком раненых, многие из которых лежали посреди двора на одеялах и матрасах. У некоторых не было ног или рук, но при взгляде на одного из солдат, Либа зажала рот рукой. Его нос был начисто отрезан, глаза выколоты, уши криво отсечены. Парень только хрипел в бреду. Либа шарахнулась в сторону, не в силах глядеть на него.

— Нечего тут расхаживать, чай не место! — раздался сзади громкий женский голос.

Обернувшись, Либа увидела низенькую полную женщину, лет пятидесяти, в запачканном кровью белом халате. Она с неодобрением уставилась на пришедшую.

— Извините, — пробормотала Либа, бледная, как мел. — Я не хотела мешать. Но что случилось с ним?

— Турки, — нехотя выдохнула женщина. — Он попал в плен. Вот они и отпустили его такого… Нечего тебе тут делать, девонька, — добавила она уже спокойно. — В обморок того и гляди хлопнешься.

— Да, — Либа кивнула. — Извините, — и пулей вылетела наружу.

Возле госпиталя она едва не врезалась в Барщевского.

— Вот ты где! — проговорил он. — Часовые сказали, что за повозкой пошла. Тебя на минуту нельзя оставлять! Раненых привезли, из второго.

— Где? — Либа встрепенулась.

— Внутри двора уже. Сейчас сгрузят и обратно поедут. Ты думаешь, что нам туда нужно? Там ведь бой идёт не первый день!

— Нужно, — кивнула Либа. — Мне очень нужно.

— Хорошо, — Барщевский тяжело вздохнул. — Тогда поедем. Я с ополченцами договорился. Они пропустят.

Либа словно и не расслышала. Лицо изувеченного парня никак не выходило у нее из памяти. Она ухватила корреспондента под руку и зашагала рядом с ним. Ей было дурно. Всё тело била дрожь.

Глава 31

* * *

С самого рассвета арта лупила по холмам. Болгары затеяли с ней дуэль, но снарядов для надёжного подавления не хватало. Турки атаковали снова и снова. Миномёты давно замолчали, израсходовав БК. Отступать без приказа Минус не собирался, но тщательно обдумывал отход. Допустить попадание миномётов в руки противника было нельзя. Пистолетами- пулемётами владели только штурмовики. Патроны к ним подходили к концу, и штурмовики пока палили из трофейных карабинов. Оставшаяся лёгкая пушка была уничтожена вражеским огнём вместе с расчётом.

Серёга не мог знать, что ещё ночью, пройдя маршем сорок километров, 9-я дивизия первой армии, разбила второй турецкий корпус и заняла Люле-Бургас. Левый фланг турок был смят, и правый фланг наступал только потому, что не имел ни телефонной, ни телеграфной связи с центром и левым флангом.

4-я дивизия медленно продавливала турецкий центр, и только на 5-ю дивизию обрушивался удар за ударом главных сил. Наконец в пятую подвезли снаряды и артиллерия активно заговорила, заставив замолчать турецкие батареи. Очередной обоз подтянулся к Испытательному полку. Прибыли патроны и уже бесполезные снаряды для уничтоженного орудия. Немногим позже, к вечеру, из 1-го батальона притащили пару оставшихся пушек.

Первому батальону сегодня не повезло. Комбат был убит ещё утром. Двое ротных тяжело ранены. Под Кондратьевым убило коня, но полковник остался жив, хоть и повредил ногу. Из штаба дивизии требовали держаться