Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

– Что такое? – обеспокоенно спросил он.

– Подожди, – мой голос звучал чужим и отстраненным.

Я прислушалась к себе, к фамильярам, к пространству. Твардовская, у тебя в рюкзаке три ключа завета и мастер-ключ в кармане, напомнила я себе. Мастер-ключ позволяет открыть места силы, скрытые от глаз, либо призвать духов места и дает тебе власть с ними разговаривать, а им велит отвечать, особенно если проведен нужный ритуал. «Красный треугольник», скорее всего, мало чем отличается от академии в плане устройства на тонком плане. Здесь наверняка есть свой главный домовой или заводской дух. Можно ведь призвать его и спросить, нет ли на территории Миланы.

– Птиц, здесь же есть главный дух? – уточнила я у пернатого.

– Теоретически – да, – ответил он, – практически – не знаю.

– Хочу попробовать его вызвать, – сообщила я.

– Без даров? – прищурился он.

– Почем я знаю, какие ему нужны дары, – огрызнулась я.

– С дарами эффективнее, но можешь договориться оставить их потом. Так иногда тоже работает.

– Попробуем, – решила я, поставила йорка на асфальт рядом с вороном и достала мастер-ключ. – Слова призыва какие должны быть, если откушать мы не принесли?

– Экстренные, – сообщил ворон. – Сообрази что-то вроде: «Эй, кто тут главный, я со всем почтением, но мне очень надо».

– Избушка-избушка, встань к лесу задом, – пробормотала я. – Ладно, сейчас сообразим.

В конце концов, я планировала быть мастером слова, подумалось мне. Если не получилось в плане образования, хоть так реализую это желание – буду составлять оговоры и призывы. Статьи писать тоже. Усмехнувшись, я показала ключ пространству и выдала:

– Приветствую место и его обитателей. Я желаю поговорить с вашим главным. У меня есть ключ, у меня есть вопрос.

– А что ты нам за это дашь? – раздалось у меня за спиной.

Жужа пискнула и спряталась за ворона. Я неспешно развернулась (хотя откровенно хотелось подпрыгнуть до небес) и посмотрела на говорившего. На канализационном люке стоял дух, похожий на домового (и даже на уже виденного мной Афанасия Никитича), только одетый не то как работник автомастерской, не то просто как рабочий.

– Уточни, – вместо меня сказал ворон, – за это – это за что?

– Какая у тебя невоспитанная птица. – Домовой посмотрел на меня так, как если бы он был выше меня ростом, а я, наоборот, ему по колено. – Перебивает хозяина. Что ты дашь мне и моим подчиненным за ответ на твой вопрос?

Я буквально ощутила, как теряю почву под ногами: ворон предупреждал, что с духами нужно очень четко выстраивать диалог и следить за формулировками. Я же все порывалась ляпнуть что-то, что, вероятно, добавило бы мне проблем, а не решило их. Вот сейчас я собиралась сказать: «А что вам надо?» – пернатый опять опередил меня:

– Сейчас сахар, потом те продукты, которые ты назовешь, но не более трех килограммов за все вместе.

– Вот ты наглый! – присвистнул домовой.

– Я экономлю нам время и берегу твои уши, – как ни в чем не бывало отозвался ворон. – Девочка только учится, поэтому, если ты хочешь полтора часа выслушивать ритуальные формулировки и смотреть на танцы с бубнами, валяй. Я не хочу.

– Давай сахар, – проворчал домовой и протянул мне руку.

Я сняла со спины рюкзак, вытащила из карманов все пакетики, которые собирала в кофейнях, и вручила ему.

– Задавай вопрос, – сказал дух.

Я поймала на себе внимательный взгляд ворона. Что? Что здесь может быть не так? Потом меня осенило: вопрос. Вопрос должен быть только один и очень четкий. Беда только в том, что я не представляла, как его сформулировать, чтобы получить исчерпывающий ответ. Есть ли на «Красном треугольнике» Милана? Мне ответят или «есть», или «нет», но где – это уже второй вопрос. Если начать сразу с «где», с чего я вообще взяла, что тут есть пропавшая девушка. Думай, Твардовская, приказала я себе, а с губ само собой сорвалось:

– Вы мне поможете?

– Да, – серьезно ответил домовой и добавил: – Люблю наглых.

Глава 39

– Ты записывай, записывай. Три банки бычков в томате. Нет, лучше пять.

– Двести пятьдесят граммов банка, – бесстрастно сообщил ворон. – Пять на двести пятьдесят – кило двести пятьдесят.

– Ишь ты, не только наглый, но и умный, – усмехнулся дух себе в усы. – Дальше. Килограмм яблок, зеленых. Твердый такой сорт, не знаю, как называется, но вот его.

– Осталось семьсот пятьдесят граммов, – ехидно заметил пернатый.

– Мелочный ты, – огрызнулся домовой.

– Я не мелочный, я справедливый.

Этот диалог можно было бы даже счесть забавным, но мне было не смешно. Ворон и домовой торговались, а рядом со мной на вывернутом бордюрном камне сидела Милана, прижимала к себе Жужу и хлюпала носом. Хорошо, что мы взяли с собой собачку, в очередной раз подумала я. Как поисковик она нам по итогу не пригодилась, а вот как то, что связывает ее хозяйку с этой реальностью, – вполне.

– Семечек, – наконец выдал домовой. – На все остальные граммы – семечек подсолнечника, жареных. Лучше соленых.

Я кивнула, прилежно записала все перечисленное в блокнот и убрала его в рюкзак. Когда домовой (все же, наверное, заводской, но мне было привычно называть его домовым) ответил на мой вопрос согласием, дальше я могла задавать ему любые вопросы. Иначе как бы он мне помог?

– Знаешь, сколько тут девушек ходит? Примерно столько, сколько юношей, – проворчал домовой, когда я спросила его, находится ли Милана на вверенной ему территории. – Граффити рисуют, фотографируются, кино снимают, квесты проходят. Что ты так смотришь? Думаешь, старый пень, новых слов не знаю. Знаю. Так вот, их тут сейчас с десяток бродит.

– Меня интересует одна конкретная. – Я еще раз перечислила приметы Миланы. – Могла прийти сюда вчера после шести и, если действительно пришла, до сих пор здесь. Да? Нет?

Ворон посмотрел на меня с нескрываемым уважением. Домовой же сошел с люка, двинул его, наклонился и свистнул в темноту. Снизу отозвались. Несколько секунд он явно что-то телепатировал вниз.

– Ждем. – Домовой выпрямился.

– Интересные у вас пути сообщения, – хихикнул ворон.

– Каналы связи, – со знанием дела ответил ему тот.

Через пару минут снизу засвистели. Домовой опять наклонился над люком.

– Есть, – ответил он мне, задвигая люк. – Есть такая девушка или похожая. Сидит в затопленном подвале, выбраться не может. Туда забралась, а обратно никак.

– Вы об этом людям могли сообщить? – возмутилась я. – Если видите, что на вашей территории у кого-то проблемы, вы что, не можете отреагировать?

Домовой посмотрел на меня как на ненормальную.

– Ты пришла, ты спросила, тебе ответили. Иди, решай проблемы, – сдержанно ответил он.

– Куда идти-то? – взвилась я.

Ворон кашлянул, Жужа пискнула, а домовой спокойно сказал:

– Разворачиваешься, идешь обратно до тату-салона, встаешь спиной к его входу, перед тобой будет цех. Он заброшен, но его можно пройти насквозь. Двери подергаешь – какая-то да будет открыта. Выходишь из цеха, пересекаешь двор по диагонали налево. Упираешься в искомый корпус. В подвале ищи.

– С нами пойдете, – вновь не своим голосом отчеканила я.

Ворон закашлялся, но домовой отчего-то подчинился.

– Меня зовут Карп Наумович, – представился он по дороге.

– Евгения Яновна, – отрекомендовалась я.

– Очень приятно, – вздохнул домовой.

Жужу я большую часть дороги несла на руках. Особенно когда мы пробирались через цех – пол его был усеян мелкими и крупными обломками потолка.

– Здесь, – кивнул домовой на здание, где, по словам его подчиненных, должна была находиться Милана.

Я обвела взглядом здание и двор-колодец между ним и цехом. Сталкеры здесь, вероятно, гуляют, подумалось мне, но если ты тут пропал, считай, пропал навсегда – ни до кого не докричишься, если только случайно.

– Вот отсюда она могла зайти в подвал, – сообщил ворон, подводя нас к пролому в стене.

Я осторожно подошла и заглянула внутрь – там царила кромешная темнота.

– И как там ориентироваться? – хмыкнула я.

Перспектива лезть в заброшку меня не то чтобы пугала. Скорее напрягала. Ворон подошел ко мне и вытянул шею.

– Стоп, – я развернулась к домовому, – если ваши помощники обнаружили девушку там, могу я просить