Операция "Цунами" - Алексей Шумилов

Все остальное время отдыхал, укрывшись теплым пледом, читал журналы и прессу, принесенные заботливой стюардессой, вспоминал события прошедшего года…

Я прилетел в Нью-Йорк на следующий день, после похорон Рокволда. Встретился с Мадлен, поужинал в старейшем элитарном ресторане города «Фраунсес таверн», открытом ещё в начале шестидесятых годов восемнадцатого века. В огромном зале, где бывал Джордж Вашингтон и другие легендарные американские личности, чувствовал себя, будто на приеме. Красные кожаные кресла, в которых утопало тело, отлично расслабляли, старинное виски обжигало горло. Горячие бургеры с огромными сочными котлетами и расплавленным сыром мы уплели моментально, салаты, жареная картошка с соусами, стейки тоже оказались выше всех похвал. Мадлен в черном брючном костюме и такого же цвета шляпке была печальна, вспоминала ушедшего деда. Потом немного оттаяла, начала рассказывать об успехах нашего дома моды. Чувствовалась, она им искренне гордится.

Я тоже сначала держался сдержано, выразил мисс Рокволд, сразу же промокнувшей влажные глазки платочком, свои соболезнования. Теплыми словами помянул усопшего, мысленно с усмешкою отметив: «диалог двух лицемеров».

Бушевавшую в груди жажду мщения, требовавшую немедленной расправы с убийцами Влады, с трудом удалось утихомирить перед самой поездкой. Помог мне в этом серьезный разговор с Белозерцевым. Старый разведчик без сантиментов жестко напомнил, что стоит на кону. Заявил, если я сейчас не успокоюсь, позволю чувствам и эмоциям выплеснуться, задуманная операция, на которую потрачено огромное количество ресурсов, времени и сил, будет позорно провалена. Белозерцев добавил: самое главное не выдать себя даже случайным жестом, пообещал, все виновные будут наказаны, но в своё время.

Я немного успокоился. При перелете тщательно обо всем подумал, настроился и при встрече с Мадлен полностью себя контролировал.

Мадлен попросила не оставлять её одну, я не мог отказать. Вечер, начавшийся в ресторане, закончился в постели пентхауса внучки миллиардера, теперь полноправной наследницы огромного состояния.

Утром мы разъехались по своим делам. Я поехал в офис, пообщался с Адамяном-младшим, Джессикой, старичками-разбойниками, и Баркли. Обедать вместе с Оливейрой и начальником СБА традиционно поехал к дядюшке Отто. В гостевой комнате меня ждал Пауль, с Митчем Эвансом и Ником Симмонсом. За время нашей последней встречи директора новых оффшоров преобразились. Костюмы смотрелись намного дороже, сидели как влитые. Эванс щеголял в ботинках из крокодиловой, а Симмонс — из змеиной кожи. Лица коммерсантов приобрели холеность и надменность, свойственные очень богатым и уверенным в своих возможностях людям, хотя они и на первой встрече не выглядели бедными родственниками.

Короткое совещание прошло продуктивно. Сперва отчитались коммерсанты. Скупка акций на фондовой бирже шла полным ходом. Скупались акции «Эппл», «Оракл», «Майкрософт», «Сиско Систем». И две фармацевтические «Пфайзер» и «Джонсон и Джонсон».

Ещё в Москве я прикинул, что прибрать к рукам большинство блокирующих пакетов акций крупных компаний нереально, даже с учетом появившихся у нас ресурсов, решил сосредоточиться именно на этих предприятиях. Тем более, эта операция была не основной, а носила характер вспомогательной.

Белозерцев с моим мнением согласился и передал по своему каналу штази для корректировки…

Благодаря моим инсайдам по ценам на золото, алюминий и других металлов «Симмонс, энд сонс инк», и «ЭйДи Капитал Интернешнл» заработали на фьючерсной бирже, соответственно два миллиона семьсот двадцать тысяч и три миллиона сто тридцать шесть тысяч. Для повышения темпа скупки акций в каждую компанию дополнительно к утвержденным бюджетам вложили ещё по два с половиной миллиона.

Остальные деньги ушли в новый хедж-фонд «Глобал Капитал инвестмент» Франсуа Шеро. При формировании пакетов акций они будут передаваться в доверительное управление фонду. Мне продемонстрировали образец договора, которые фонд подписывал с владельцами акций. Все было составлено очень хитро. Фонд брал на себя обязательства пятилетнего управления пакетами акций и финансов, гарантировал владельцам высокую прибыль, гораздо больше, чем у аналогичных структур. Точные цифры и проценты согласовывались индивидуально с каждым инвестором и владельцем пакетов акций, в зависимости от вложенных средств, количества и стоимости ценных бумаг.

Если хедж-фонд не достигал суммы прибыли, указанной в договоре, то обязался доплатить инвесторам разницу из собственных средств. Инвесторам каждый квартал, начиная со второго, выплачивалась определенная часть назначенной прибыли, сперва небольшие, а потом всё возрастающие дивиденды. А по окончании пятилетнего срока контракта — огромная сумма, включавшая в себя большую часть накопленной прибыли.

В случае попытки владельцев забрать свои акции и денежные средства досрочно и аннулировать договор, им предстояло выплатить огромные штрафы, компенсировать понесенные расходы «Глобал капитал инвестмент» на рекламу, оплату менеджеров и сотрудников, работавших над проектом, представительские расходы руководства, и даже упущенную выгоду в рамках заключенного договора.

Здесь работала двойная ловушка, каждому инвестору и владельцу акций при сотрудничестве с фондом Шеро, предлагалось получить самую высокую прибыль на рынке от долгосрочного проекта, одновременно компания страховалась от преждевременного одностороннего разрыва обязательств со стороны клиентов, гарантируя себе пятилетний срок управления активами.

Не смотря на кабальность договоров, к Шеро начали нести свои деньги и пакеты акций богатые рантье и состоятельные люди, желающие заработать. Объяснялось это очень просто. О Франсуа расходились слухи, как о финансовом гении, обладающем великолепным чутьем на прибыль и чуть ли не даром предвидения. Француз, используя мои инсайды, смог отлично заработать для себя и первых клиентов, хорошо пропиарить свою выдающуюся личность и наш фонд на телевидении, в газетах и журналах. Подогревали это мнение в частных разговорах со своими знакомыми, Симмонс, Эванс, ряд коммерсантов, связанных с Оливейрой, инвесторы, последовавшие финансовым рекомендациям француза и заработавшие себе небольшие состояния. По-настоящему богатые люди к нему только присматривались, нести серьезные деньги и акции в управление не спешили, ограничиваясь небольшими вложениями и пакетами, но я был уверен, плотину недоверия мы обязательно прорвем.

Франсуа постоянно мелькал на телевидении и в газетах, рекламировал свои финансовые способности. Он был образован, начитан, обладал недюжинным обаянием и завораживающей харизмой, гипнотически действуя на неискушенных зрителей.

В престижных журналах и популярных передачах регулярно выходили статьи и сюжеты с интервью восторженных поклонников нового «гения» инвестиций, получившего прозвище «Волшебник», и с каждым днем набиравшего всё большую популярность в деловых кругах и увеличивающем многотысячную армию своих поклонников.

В целом встречей я остался доволен и отбыл в Москву с чувством глубокого удовлетворения проделанной работой.

За остальное время мы наладили канал переправки драгметалла и камней за границу, успешно превращая миллионы рублей в доллары, оседавшие на анонимных счетах в швейцарских банках и оффшорных зонах. Благодаря сотрудничеству с Тарановым в Берлин к Эриху Крамеру