Операция "Цунами" - Алексей Шумилов

вершину финансовую вершину. Никто из брокеров не выдерживает игру в долгую. Они глушат себя лошадиными дозами кофе, успокаивают натянутые нервы спиртным или ещё чем-то похлеще. Эта работа сжигает людей без остатка, азарт и эмоции в процессе игры на понижение или повышение бьют через край. Здесь в мире цифр, графиков и высоких амбиций путь к большим деньгам лежит через километры сожженных нервов и искалеченных судеб неудачников, рискнувших буквально всем. Но и награда для победителя достойна — по-настоящему большие деньги, позволяющие подняться над толпой и жить в своё удовольствие. Главное, иметь аналитический ум и чутье, правильно уловить ценовые тенденции.

— Да вы прямо поэт, мистер Макконел. Так вдохновенно вещаете, что я заслушался — иронично улыбнулся я. — Сразу видно, любите свою профессию.

— Люблю, — честно признался Эд, и грустно, с ностальгией вздохнул:

— Эх, молодежь. Если бы вы знали, какие битвы титанов разыгрывались в этом зале, какие драмы и трагедии происходили. Никакому Шекспиру не описать такие страсти.

— Верю, — кивнул я.

Тем временем возле огромных экранов-мониторов, начали собираться брокеры, занимая места возле компьютеров, раскладывая свои ноутбуки, переговариваясь и обсуждая будущие торги.

— Кстати, о работе, — оживился Макконел. — У меня есть свежий инсайд от надежных людей. Цена на нефть, скорее всего, опять прыгнет вверх. Говорят, в Саудовской Аравии напряженная обстановка, может полыхнуть вооруженный конфликт.

Мы с Баркли, пользуясь тем, что брокера отвлек Оливейра, незаметно переглянулись. Хорошо сработали «штази», раз даже такая биржевая акула как Эд, поверила в угрозу нефтяным аравийским вышкам.

— И что вы предлагаете?- спросил я.

— Прикупить ещё фьючерсов,- воодушевленно ответил старый брокер. — Потом когда цена скакнет вверх ещё раз, продадим и останемся с прибылью. Я разговаривал с Майком Адамяном, он выделил полмиллиона для последующих закупок. Но предупредил: окончательное разрешение — за вами.

— С чего вы взяли, что цены поползут вверх? — уточнил я, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули нотки сарказма.

— Знающие люди сказали, ходят такие слухи, — сообщил Макконел. — Они почти всегда выдают верные инсайды. Пару раз ошибались, было, но в девяносто из ста случаев, попадали в десятку.

— Нет, — отрезал я. — Мы не будем так рисковать. Сегодня все фьючерсы скинем. Не сразу, а когда они дойдут до пика.

— Откуда вы знаете, когда будет пик? — скептически осведомился Макконел.

— Есть чутье и везение, — усмехнулся я. — Вот сегодня и проверим, насколько они верные.

— Это несерьезно, — надулся старый брокер.

— Увидим, — дипломатично ответил я.

— Вы — босс, — пожал плечами Эд. — Но тогда я снимаю с себя всякую ответственность за упущенную прибыль.

— Договорились, — усмехнулся я.

Внезапно ожили и зажглись большие экраны. На них побежали какие-то цифры, начали формироваться графики. Народ в торговом зале замер и устремил взгляды на экраны.

— Сессия открылась, — заворожено прошептал прилипший к окну Макконел. — Сейчас начнется ад.

Синие стрелки на экранах медленно поползли вверх.

Народ внизу засуетился. Брокеры что-то кричали, поднимали руки вверх, возбужденно бегали и снимали трубки внутренних телефонов. Людское море штормило. Взволнованный шум в зале, с каждым подъемом стрелочки, усиливался, перерастая в грохочущую дикую стихию. Разочарованные вопли участников, играющих на понижение, накатывали волнами, на мгновение замолкали и снова взрывались бушующим людским штормом, прорывающимся сквозь толстые стекла ВИП-кабинетов.

— Восходящий тренд, — восторженно пробормотал приникший к стеклу Макконел. — Сорок один с половиной. Будем продавать или подождем немного?

— Подождем, — сразу ответил я.

Пол схватился за трубку внутреннего телефона.

— Митч, пока ничего не покупай, и не продавай тоже, — он вопросительно глянул на меня.

Я согласно кивнул.

— Я помню, что мы договорились, да, в курсе, — Эд повысил голос. — Обстоятельства изменились. Сегодня будем сбрасывать фьючерсы. Нет, это не безумие, а решение руководства. Знаю, но они решили так, а я на них работаю. Хорошо, посмотрим. Будь на телефоне, я скажу, когда продавать. Окей.

Пока он разговаривал, я отвел Оливейру в сторону.

— Сходи к Шеро, напомни, пусть сбрасывают фьючерсы, как только цена поднимется до сорока шести — сорока семи за баррель, больше не ждут. Всё понял?

Латиноамериканец кивнул.

— Да.

— Действуй.

Оливейра, пользуясь тем, что Макконел и Баркли слелили за графиками на экранах и взволнованно гомонящим залом, тихо выскользнул за дверь.

Синие стрелочки на экранах продолжали движение вверх. Народ неистовствовал. Седой господин утирал градом катящийся по лбу пот, обреченно опустив голову, двое брокеров истерично орали друг на друга. Ещё несколько человек, тряся пачками бумажек, пытались громкими воплями перекричать беснующихся в экстазе и отчаянии людей. Казалось, ещё немного и толпа сойдется в грандиозном побоище, круша на своем пути столы, стулья, растаптывая в пыль компьютеры.

— Сорок три с половиной, — сообщил Макконел и вопросительно глянул на меня

— Ждем, — я добавил в голос стали. — Я скажу, когда скидываем.

Синие стрелки продолжали ползти вверх. За это время в зале среди участников разыгрывались настоящие драмы, всплески отчаяния и агрессии, порванные в клочья бумаги, сменялись торжествующими воплями триумфа, радостно вскинутыми вверх ладонями и бурными объятьями.

— Сорок шесть, — объявил Макконел. — О, уже сорок шесть с половиной.

— Продавайте, — дал команду я.

Эд рванулся к внутреннему телефону. Трясущимися руками сдернул трубку с рычага.

— Митч, продавай, — заорал он. — Да! Поднимай своих «медведей», пусть скидывают фьючерсы, немедленно! Продавай, я сказал, черт тебя возьми! Быстро, твою мать!

Пока он общался с брокером, синие стрелочки на экране рванули вверх, достигли сорока семи с половиной.

За несколько минут синие стрелки ещё дернулись вверх, дойдя до сорока восьми, и замерли.

Гул в зале замолк, брокеры заворожено следили за графиками, ожидая дальнейшего скачка.

Заверещал телефон.

— Да, — Макконел схватил трубку. — Скинул? Отлично, Митч, то, что надо.

— Смотрите, — оживился Баркли, следящий за большими экранами. — Цена падает. Уже сорок семь двадцать. Получается, мы успели.

Эд рванул к панорамному окну, чуть не споткнувшись о ковер. Замер у стекла, всматриваясь в экраны зала. Появившиеся красные стрелки поползли вниз.

— Мать вашу! — изумленно пробормотал он. — Цена падает. Майк, как вы угадали⁈ Я просто в шоке.

— Говорил же, — усмехнулся я. — У меня хорошее чутье.

Дверь тихо приоткрылась. В кабинет скользнул невозмутимый Оливейра. Макконел буквально прилипший к стеклянной поверхности