Громов. Хозяин теней 6 - Екатерина Насута

не получилось. А племянника в наследники он никогда и не рассматривал. Там тоже какая-то история мутная, — Орлов сделал паузу, предоставляя мне право говорить, но этим правом я не воспользовался. Он и продолжил. — Поэтому Воротынцевы и вспомнили про младшую ветвь. Старик привёз родича, чтоб, значить, понемногу дела передавать. Он-то надеялся, что лет десять-двадцать в запасе есть. А оно вон как получилось.

— И думаешь, лучше мощнее, но нестабильней?

— Эта нестабильность — теоретическая!

— Афоньку сюда пристроили. Брат его, вроде, в университете, но так-то я не узнавал. Афонька же в нашем классе.

— Из теоретической она в любой момент практической стать может! Смотри, представь ситуацию, когда артефакт окажется в поле действия любого другого! Тогда… — Серега развернулся к доске. — Берем стандартное уравнение и добавляем…

Писал он быстро, пусть буквы и не отличались каллиграфической аккуратностью, но были куда читабельней моих.

— … получаем, что вот тут и тут явно уязвимые точки, которые даже в отсутствие резонансного эффекта спровоцируют отток…

— Ты что-нибудь понимаешь? — уточнил я, глядя на сложную вязь то ли уравнения, то ли рунописи.

— Не-а, — Орлов и головой помотал. — Я в артефактах вообще. Слушай, а говорят, что младший Воротынцев…

— Потом, — я оглянулся. — Не здесь.

Каравайцев тоже присутствовал, в стороночке встал, почти скрывшись в углу. Руки вон скрестил на груди, наблюдая за спором. Причём как-то так стоит, что, если не приглядываться, то и не заметишь. Не то, чтобы утопает в тенях, скорее… размывается? Сродняется с этими тенями? А главное, что взгляд его прикован к мальчишкам.

— Но ты учти, — мел снова заскакал по доске, дописывая и исправляя. — Таким образом получаем…

— Говорят, дела у Воротынцевых не особо хороши, — Демидов склонил голову. — Старик был близок к государю, да и думские его поддерживали. Он аккурат против реформ выступал.

А вот Мишка их втихую проводил на подотчётных ему предприятиях. Пусть без громких объявлений и без обещаний всенепременного светлого будущего, как и без желания облегчить жизнь рабочим. Он скорее об интересах рода думал. И яснее прочих осознавал, что мир меняется.

— А нынешние? — уточнил я.

— Так… у них и людей полегло, что со старшим, что с младшим, — Демидов покосился на меня, но прямого вопроса не задал. — А после и долги обнаружились. Расписки всплыли, которые младший-Воротынцев давал. А там суммы изрядные. Отец сказал, что сперва судиться думали, доказывать, что поддельные, но проиграли. Подписи настоящие, печать тоже. В общем, не одна сотня тысяч рублей. Из Думы их попытались потеснить, но там уже как-то договорились. Но за помощь пришлось платить. Кому-то земли уступить, кому-то заводец или фабрику. Или ещё что.

Серега продолжал тыкать в доску и говорить, но уже куда как тише, и Афанасий слушал его, к слову, внимательно. Потом возражал и уже сам крошил мел.

— В общем, обнищать не обнищали, но позиции их пошатнулись, — Орлов явно повторял чужие слова. Но и пускай. Я согласен и на чужие. — Дальше будет хуже.

— Из-за прорыва?

— Что? А, нет. Прорывы — это бывает. Хотя фабрику закрыть пришлось. Там инспекция нарушения выявила, но это дело обычное. Поправить легко. Тут другое. Отец говорит, что они старых управляющих всех выгнали, а своих поставили. Вроде как чтоб эффективность повышать.

Ну да. Помню.

— А те начали рабочих штрафовать и так, что прямо едва ли не весь заработок списывают.

— Слыхал, — кивнул Демидов. — Отец очень радовался.

— Чему? — я удивился, потому как в моих представлениях Демидов не походил на человека, который будет радоваться чужим несчастьям.

— Так… знаешь, как тяжко толковых управляющих отыскать? Чтоб и дело знал, и не воровал, и с рабочими умел ладить. Ну, и порядок держал, без слабины, и не передавливал.

С этой точки зрения, пожалуй, он прав.

— Ага. А там давят серьёзно так. В результате на одной фабрике стачка случилась. На другой — то ли машины сломали, то ли сами они сломались, потому что без ремонту. И вроде как покалечило кого-то, но может, и нет. Главное, что фабрика встала, — Орлов ссыпал шелуху в бумажный кулёчек. — Хуже, что они на мастерских экономить начали. И на производстве. Синод последнюю партию заготовок вовсе вернул. Ну… вроде как заводской брак, но на деле батя сказал, что они решили сырьё взять попроще, что-то там с выгонкой намудрили. В итоге оно и не держит силу. Небось, подумали, что и так сойдёт, а теперь Синод уж им штрафы выписать может…

Да уж.

Интересно, Мишка знает? Скорее всего. Он ничего не говорил о Воротынцевых. Вообще по молчаливому соглашению мы старались не вспоминать о той, прежней, жизни. Но не сомневаюсь, что следил. Приглядывал.

Матушку свою он им не простил.

— А если так вот? — Серега черканул пальцем по доске. — Если взять… за счёт изменения не структуры, но материалов? Через коэффициенты сопротивления попробовать?

— … и другие поставки повисли. А ещё армейский заказ. Старый-то Воротынцев регулярно получал, на стандартные амулеты…

— Но теперь нашлись и другие желающие?

Армейские заказы, да и в целом государственные, — жирный кусок.

— Это да, — согласился Демидов. — Там-то производство несложное. Первые уровни можно и штамповкой, а дальше мастера и доработают, на выходе. Главное, что сильно умелые и не нужны, сойдут даже такие вот, как Серега…

— Не скажи, — Орлов покачал головой. — Такие, как Серега или вон Афонька…

Две головы склонились уже над листом бумаги, почти касаясь друг друга.

— … редкость. И если он вырастет, то, глядишь, у Воротынцевых будет шанс…

— Пока ещё вырастет, — Демидов тоже разглядывал парочку задумчиво. — Хотя… ты прав. Толковому мастеру везде будут рады.

— Кстати, — спохватился я. — А чего они тут вообще делают?

— А… Каравайцев твой сказал, что Серега очень талантливый. И в мастерскую позвал. В клуб артефакторов, но не к мелким, с которыми Серега прежде был, а к нашим. Типа вроде как он по уму к ним ближе.

Скотина.

Вот… и Серега ведь обрадовался. Ну да, когда все вокруг уверены, что твой талант — это ерунда полная, и надо идти другим путём, это обидно. А тут появляется человек, который говорит, что это не ерунда, что наоборот даже. И гением называет, если не