Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев

class="p1">И на фоне всего этого Самаэль, со своей неуместной просьбой о встрече. Нет, конечно, с самим Горбином Малфой всегда был рад посидеть за стаканчиком — другим, но в этот раз Самаэль настойчиво предлагал встретиться с каким- то евреем. Разве такая фамилия, может быть у нормального человека.

На встречу Люциус, конечно, пойдёт. Но исключительно для того, чтобы при случае припомнить Самаэлю попусту потраченное время.

В назначенное время Лорд Малфой прибыл в салон мадам Розмерты (какая, кстати, безвкусица, назначать встречу в таком месте). Войдя в помещение, он огляделся и сразу же увидел своего визави. Невысокий пухленький старичок махал ему рукой из — за одного из угловых столиков. Люциус внутренне скривился, ну неужели нельзя было занять один из кабинетов. Всё меньше народу будет глазеть.

Не снимая плаща, он прошёл к указанному столику и уселся на предложенный стул.

— Мистер Лёвин, если не ошибаюсь?

— Никоим образом, мистер Малфой. Именно он, с вашего позволения, и есть.

Какого Мордреда ему от меня понадобилось, думал Люциус. По виду уж к кому — к кому, а к людям, занятым серьёзным бизнесом, его точно не отнесёшь.

Мантия конечно не из дешёвых, да и трость вполне по стоимости сравнима с моей. Но вот эти ямочки на дряблых розовеньких щечках. Голубые почти детские глаза, фривольно — мечтательная улыбка. Где-то я уже встречал подобных типов. Вспомнить бы где?

— Лорд Малфой — он решил сразу расставить все точки.

— Ну, это уж как вам будет угодно, мистер Малфой.

— Вы не поняли! Ко мне нужно обращаться — лорд Малфой.

По лицу старичка вдруг резко пробежала тень, и недавняя голубизна глаз сменилась льдистой сталью.

— Видите ли, мистер. Я, как вы уже, наверное, заметили, не из этих краёв, а там — у нас на континенте, не принято величать лордами кого попало. Это у вас тут в деревне всякий более- менее успешный виллан величает себя лордом, а у нас для такого титулования должны быть очень веские доказательства.

— Как вы смеете! Моему роду четыреста лет!

— Как видите, я прав. Вы голубчик нувориш, выскочка.

От услышанного на Люциуса накатила волна бешенства, и он попытался вскочить из — за стола, но в грудь ему внезапно упёрлась трость возмутительного собеседника. Воздуха в груди внезапно стало не хватать, и он просипел полузадушено:

— Я убью тебя..

— О, мистер Малфой, я и не знал, что мы уже на ты. Я, правда, против такого скоропалительного перехода, но так и быть пойду навстречу. И, можно, в таком случае, я буду называть Вас Люциусом. И, кстати, Люциус, перестаньте ерзать, как будто Вас за задницу кусает целый выводок нюхлеров. Неудобно, право, люди вон уже оборачиваются. Успокойтесь и сидите ровно.

И видя что Малфой не оставляет попыток подняться внезапно сам привстал над столом и громко прошипел ему в лицо:

— СИИИДЕЕТЬ!!!

И таким знакомым повеяло от этого шипения, что Марфою показалось на миг, что не голубые старческие глаза видит он перед собой, а рубиновые, кровавые глаза Тёмного Лорда.

Несколько секунд Малфой жадно глотал воздух, не в силах избавиться от посетившего его видения, но затем отдышался и, внутренне поражаясь своему дрожащему голосу, спросил:

— Кто Вы? Кто Вы, Мордред Вас раздери, и что Вам нужно?

— А вот с этого мой дорогой Люциус и надо было начинать. А не пытаться мериться со мной пиписками. Я, если Вы ещё не догадались, Ваш самый лучший друг. Потому, что только самый лучший друг приходит на помощь, когда дела совсем хреновые. А Ваши дела действительно аховые. И не спрашивайте, откуда я это знаю. Как же мне не знать, если я сам всё это и организовал.

Ну что Вы, право слово, так бурно реагируете. Выпейте воды. Или, может, организовать чего покрепче. У Розмерты, знаете ли, прекрасный коньячок.

Успокоились? Ну и прекрасно. Слушайте дальше. Поскольку, как мы уже выяснили, мы с Вами друзья, то у друзей, как водится, не бывает секретов друг от друга. Вот и у меня от Вас секретов нет. Я и говорю прямо — не надо дёргаться, Люциус Малфой, иначе можно повредить себе кадык. Почему именно кадык? А потому, милый Люциус, что я Вас за него очень крепко держу.

И опять недоверие на Вашем лице. Экий Вы, однако, мизантроп. А ведь людям надо верить. Хотя бы иногда. Прочтите — ка вот это.

На стол перед Малфоем легли листы пергаментов.

— Что это?

— Читайте, читайте.

— Я читаю, но этого не может быть. Я никогда не давал таких обязательств. Да и отец, я думаю, тоже.

— А это и не Ваши обязательства. Это заёмные бумаги некоего Тома Марволо Реддла. Он же Тёмный лорд Воландеморт, он же Тот-Кого-Нельзя-Называть. Но выписаны они под залог Вашего имущества. И что характерно, они подлинные.

Мне, в принципе, всё равно, как Реддл раскрутил тебя и Абракаса на это дело, как и тебе должно быть в принципе безразлично, как эти векселя оказались у меня. Но! Долги — это святое. Неуплата по долговым распискам, или даже сомнение в платёжеспособности такого человека как Малфой нанесёт его репутации чудовищный урон.

А теперь ответьте мне, Люциус, сможете ли Вы одномоментно выплатить более чем два с половиной миллиона галеонов? Знаю, что не сможете. Дела — то хреновые. Не у Кребба с Гойлом же занимать.

— Что Вам от меня нужно?

— А вот это уже предметный разговор. Я рад, что мы начинаем понимать друг друга. Мне, мистер Малфой, нужно сотрудничество. Сотрудничество, кстати, вполне взаимовыгодное. Я ведь не просто так погулять вышел. За мной стоят очень серьёзные люди. С очень серьёзными возможностями.

— Что Вам от меня нужно, конкретно?

— Ну ладно, раз Вы такой торопыга, не буду тут перед Вами хвостом бить, а перейду к конкретике.

Ваш хороший знакомый, тот самый который Вас так здорово подставил, нам должен. Не важно, что именно. Важно только то, что люди, которых я представляю, долгов не прощают. Никому.

— Простите. Но причём здесь я?

— А я и не говорю что Вы причём. Если Вы ещё не заметили, у нас к Вам претензий как раз и нет. И все мои движения направлены на то, что бы Вы, мистер Малфой, стали сговорчивее. И помогли. В нужное время, естественно.

И раз мы уже перешли к конкретике, то слушайте внимательно.

Совершенно достоверно известно, что Воландеморт жив. И для нас очень важно не пропустить его возвращения. Для чего — это, извините, не Ваше дело. А Ваше —