Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

цвет для осени? Хотя, чего это я. Нормально. Пусть остальные во всем черном шлондаются. Мама и так постоянно меня заставляет что-то тусклое напялить. Широкое, мешковатое. А мне нравится, когда в глаза бросается. Когда все видно, – снова стала рассматривать джинсы Тоня. – Чего мне прятать? Почему эти все тощие стервы могут скини носить, а я нет? Потому что у них ноги красивые? У меня тоже ничего. Да, может толстоватые чутка. Но я в этом виновата что ли? Мне такие достались. Ты мою маман видела? В ней веса под сто кило. У меня генетическая расположенность. Не, я, конечно, и со сладким могу перебрать иногда. Но это от стресса. Потому что мне по жизни такая комплекция досталась. Зато сиськи у меня большие, – на позитивной ноте закончила свою очередную тираду Захарова и выпятила грудь вперед. Ее кофточка немного растянулась и глубокое декольте – она носила кофточки, футболки и майки только с таким ничего не скрывающим вырезом, независимо от времени года – еще больше увеличилось в размерах. Женщина сорока лет, стоящая прямо перед девушками, недовольно закряхтела, но Захарова наверняка даже не заметила этого.

Очередь наконец сдвинулась. Тоня подобрала с полки с носками блузку, которую явно кто-то выложил, передумав брать.

– Ой, вот это маме нормально будет. И размер, кажется, ее. Хотя я зря стараюсь, конечно. Опять улыбнется, поблагодарит и сунет в шкаф на веки вечные. Хотя ей этот цвет пойдет, я уверена. Постоянно в одном и том же ходит. Вот как ей не надоедает?

– Не знаю, – пожала плечами Алиса. – У меня вообще другая ситуация. У мамы гардероб с этот магазин, наверное. Постоянно то это с этим наденет, то с чем-нибудь другим. У нее фобия, кажется: с ума сойдет, если в одном и том же два дня подряд из дома выйдет. Один раз, года три назад, отец по делам в Питер уехал на пару недель. Мы с сестрой заболели, и как раз мусоропровод засорился опять. И матери самой пришлось мусор выносить. Ты не поверишь, она даже для этого каждый раз наряжалась. Идет вся такая на каблуках, накрашенная и с пакетом, из которого рыбой таращит. Мы тогда с Олеськой обугорались, конечно, – усмехнулась Алиса, но тут же нахмурилась. Вспоминать о сестре не хотелось. День и так выдался не очень. Хотя это воспоминание было приятным. Из того сказочного прошлого, когда все было хорошо, когда отец с матерью были еще вместе, а сестры не ненавидели друг друга.

Тоня пристально и задумчиво смотрела на Алису.

– Скучаешь? – спросила она.

– О чем? – удивленно спросила Алиса. Поведение Захаровой действительно было нетипичным. Алиса ожидала, что Тоня привычно кивнет или промычит что-то нейтральное и дальше начнет рассказывать о чем-то своем, но вместо этого девушка явно проявила интерес к словам Алисы.

– По тем временам, – ответила Тоня и выложила все вещи на прилавок. Продавец дежурно поздоровался, начал прикладывать этикетки со штрихкодом к считывающему устройству и снимать с вещей защитные магниты. – Ты как-то грустно говорила. Жалеешь, что мать и отец разошлись?

Алиса пожала плечами и отвела глаза, сделав вид, что ее заинтересовал один из флаконов дешевых духов, стоящих на кассе. Проницательность Захаровой застала ее врасплох. Надо лучше следить за тем, что говоришь.

– Меня, просто, такое тоже ждет, походу, – вздохнула Захарова. – Батя с мамой почти не разговаривают последнее время. Так, по мелочам только. «Есть будешь?» «Где носки?» «Окно закрой, пожалуйста». Отец даже на работе стал задерживаться специально, кажется. А может и завел себе кого-то. Даже сто процентов завел. Просто на маму без слез не посмотришь. Совсем себя запустила. Хотя раньше ничего себе была. Я фотки видела, такая секси телочка в теле была. Типа Эшли Грэм или Насти Квитко. Знаешь?

Алиса кивнула, хотя ни одного из названных имен до этого ни разу не слышала.

– Ну… Как тебе сказать? – как-то поняла неискренность Алисы Тоня. – Ну Бьенсе или Кардашьян видела же? Вот по типу такой была. Но поскромнее, конечно.

На этот раз Алиса кивнула уже с полным пониманием вопроса. Тоня приложила банковскую карту к терминалу, забрала пакеты, и они с Алисой двинулись к выходу из магазина.

– Тогда-то папа на нее, наверное, и запал. Но сейчас от той телки не осталось ничего. Одевается в балахоны какие-то. Кофты бесформенные, юбки в пол. Про каблуки давно забыла. Спорт? Не, не слышала. Иногда и из дома за день ни разу не выйдет. А отец у меня мужик все-таки. Ему надо. А тут тебя такое дома ждет.

Алиса немного смутилась. Она, конечно, знала, что родители тоже занимаются сексом и любовью. Занимались, то есть. Но любые, даже мимолетные мысли об этом естественном процессе в их исполнении всегда немного сбивали ее с толку. Где-то глубоко внутри она, кажется, по-прежнему верила, что они с Олесей появились в животике матери от поцелуя с папой. Полного любви и невинности.

– Да ладно тебе. Может еще все наладится, – попыталась утешить подругу Алиса. – Может тебе все это кажется. Вдруг у твоего отца и правда много работы? И он устает. Отсюда мало общения. Сил просто нет.

Алиса и Тоня вышли в холл и пошли в потоке редких посетителей.

– Может, – пожала плечами Тоня, очевидно, не особо веря словам Алисы.

– А если мама себя запустила, как говоришь… Так ты поговори с ней. Вот так же по магазинам пройдитесь. На фитнес запишитесь. Мне кажется, ей будет приятно с тобой время провести. Родители всегда по детям скучают, когда мы вырастаем. А там и дома наладится, наверное.

Захарова задумчиво покачала головой, словно оценивая слова Алисы.

– А ты с нами ходить будешь, если что?

– Куда? – удивилась Алиса.

– Ну, на фитнес. Если мы запишемся. Прикольно будет. Можем прямо сейчас в спортивный какой-нибудь зайти, шмотья для тренировок прикупить, – моментально загорелась Тоня.

– Ну, – замялась Алиса. – Я бы с радостью, конечно. Но это дорого слишком. Для меня.

– Да я заплачу, – охотно добавила Тоня и шагнула на эскалатор, ведущий наверх. Алисе пришлось последовать за ней.

– Слушай, – чуть смущаясь произнесла Алиса. – Тонь… Не надо при первом же удобном случае предлагать за меня заплатить. Я тебе раньше не говорила… Но это стремно как-то. Неуместно. Хорошо? Если ты все еще хочешь быть моей подругой.

– Ой, – растерялась Захарова. – Да я же не то, чтобы… Я же не думала обидеть или… Просто… Я же знаю, что твой отец работу потерял… И у вас, как бы… Блин… Вот я дура, а…

– Да ничего. Просто неприятно. Понимаешь? – произнесла Алиса,