Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

– Да, я… Извини… Ты это… Ты тоже не переживай… У вас тоже все хорошо будет.

Алиса вопросительно посмотрела на подругу.

– Ну, в смысле, в семье, – пояснила Тоня. – Твой отец по-любому скоро вернется.

Алиса грустно улыбнулась. Очевидно, Тоня, желая загладить вину за свои слова и очередное предложение «все оплатить», стала нести первое, что пришло в голову. Алиса пыталась успокоить ее разговором в стиле «все будет хорошо», и она принялась платить той же монетой. Опять платить.

– Это вряд ли, – грустно хмыкнула Алиса. – У мамы походу уже кто-то появился.

– Кто?

– Да там. У нее с начальником мутки, вроде как, – вздохнула девушка, не веря, что решилась рассказать об этом. Но не все же держать в себе.

– Серьезное что-то? – любопытничала Захарова. Алиса еще ни разу с ней так не откровенничала.

– Не знаю. Вроде, – пожала плечами Алиса.

– Да не ссы… Мутки – это еще не кольцо на пальце. Я тебе говорю, у нее это так… Погулять просто, день-другой, туда-сюда. Скоро по бате твоего заскучает. А там и… По статистике, сорок процентов разбежавшихся друг к другу возвращаются.

– Да? Это откуда такая статистика? – улыбнулась Алиса, подозревая, что Тоня взяла эту информацию из головы. Как имя Марат двумя часами ранее.

– Твой батяня-то как? Любит твою матушку еще? Захочет вернуться? – проигнорировала вопрос Тоня.

– Насчет «любит» не знаю. Но вернуться, наверное, хочет.

– Ну вот! Уже полдела… Ты давай, сама его подталкивай. Тут все от него теперь зависит. Он должен атаковать. Не станет же твоя маман сама его звать. Ее уламывать надо.

Алиса улыбнулась. У Тони все получалось просто. Как в каких-то ромкомах. Один пришел, сказал, что все еще любит и все, счастливая концовка, обнимашки, титры. Хотя… А вдруг все и правда не так сложно. Денис и Вера сегодня общались очень даже неплохо. Ни разу не поругались, не высказали друг другу никаких претензий. Да, мама была не в духе. Но, как выяснилось, это даже хорошо. Может и правда стоит немного пообрабатывать отца? Он недавно намекнул на то, что хочет переехать и перевезти Алису в другую квартиру. Может этого и не нужно? Достаточно будет вернуться домой? Всем вместе? Ради такого Алиса даже готова помириться с сестрой. Ну, если не помириться, то хотя бы свыкнуться с тем, что им придется жить под одной крышей.

Алиса улыбалась. Картинка воссоединившейся семьи Смирновых ей очень нравилась. Кто бы знал раньше, что эту картинку ей поможет нарисовать Тоня Захарова. Им явно нужно общаться больше. Может даже идея с фитнесом…

Стоп. Ноги отказались идти вперед. Алиса растерянно таращилась вперед. Улыбка по-прежнему лежала у нее на лице, но теперь она ничего не выражала. Как улыбка на лице манекена в витрине магазина.

– Ты чего? – удивилась резкой остановке Тоня.

Алиса не ответила. Она таращилась на идущего чуть впереди Дениса, который шел под руку с какой-то женщиной в красивом платье. Они улыбались и о чем-то мило беседовали.

Картина счастливого воссоединения семьи тут же разлетелась в дребезги. Как будто нарисованная на хрупком стекле.

Что-то во внешности и походке этой женщины было не так. Какая-то неловкость и неуверенность в движениях. Но при этом в ней было что-то знакомое. Словно Алиса ее уже где-то видела. Но не могла припомнить где.

Денис случайно повернул голову в сторону Алисы и заметил ее. Он не остановился. Не замедлил шага. Даже улыбка на его лице не дрогнула. Только в глазах появилась тревога. Какой-то испуг.

В следующую секунду он сделал что-то странное. Приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию. И пошел дальше. В сторону входа в кинотеатр. По-прежнему под руку с той странной, будто бы пьяной женщиной. Уж слишком неуверенно она шла.

Но дело было, конечно, не в опьянении. Алиса ее наконец узнала. Она столько раз разглядывала ее фотографии в социальных сетях. Красивой, улыбающейся женщины в обнимку со своим сыном. Маленьким мальчиком, которого теперь нет.

11

Вера поймала себя на мысли, что снова кусает нижнюю губу. Уже несколько дней как она заметила за собой эту вредную привычку, и дала себе обещание избавиться от нее. Не хватало еще нагрызть себе ранку. В детстве она часто кусала себе губы. В различных нервных ситуациях. Когда боялась, что родители разоблачат ее вранье. Или переживала за то, что учитель вызовет к доске отвечать домашнее задание, которое она, разумеется, не сделала. Потом пришла юность. Вера стала замечать внимание мальчиков. Поняла, что покусанные губы не прибавляют ей красоты и, проявив силу воли, научилась сдерживать подобное проявление нервозности. Но прошли годы, и привычка вернулась.

Вера достала упаковку жвачки, закинула в рот две подушечки, как в старой рекламе, и принялась быстро их разжевывать. Зубы теперь были заняты, а значит, пухлая и все еще аппетитная нижняя губка теперь в безопасности.

Но это была победа только над симптомом. Причина нервозности никуда не делась. А значит, чувство тревоги очень скоро найдет какой-нибудь новый способ проявить себя. Заламывание пальцев, постукивание ручкой по столу, одышка. Благо, у Веры теперь был свой кабинет и коллеги не могли видеть ее дерганое состояние. Но все равно с этим нужно было что-то делать.

Наверное, необходимо просто поговорить с Вадимом напрямую. В последнее время он стал очень холоден к Вере и именно это заставляло ее переживать. Секса у них не было уже давно. Да ладно, секса, он даже на сообщения теперь отвечал через раз. На собраниях и при встречах в офисе общался с Верой демонстративно официально. Взглядов не избегал, но смотрел, как чужой, без малейшего намека на теплоту в глазах.

Разговор действительно был нужен. Вера уже устала себя накручивать и придумывать причины резкого похолодания в их отношениях. Но одновременно Вера и боялась этого разговора. А что, если Вадим подтвердит самые страшные предположения? Что, если он ее разлюбил и хочет прекратить их отношения? Сейчас же, пока этот разговор не состоялся, у Веры еще оставались надежды на то, что Вадим просто очень занят работой. Вера знала эту черту своего любимого мужчины. На первом месте у него всегда дело, все остальное даже не на втором, а на третьем. Но раньше он никогда не отстранялся так сильно. Но ровно в тот момент, как они поговорят, никаких надежд уже не останется. Поэтому Вера одновременно и желала все выяснить, и безумно боялась этого.

Был еще один вариант. Возможно,