"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

Нет, они все заодно – один большой заговор под самым его носом! Арчибальд разорвал записку, швырнул клочки на мощеную мрамором дорожку и растоптал. Он почувствовал, как накопившаяся за весь день злость в груди достигла точки кипения и разлилась по всему телу жгучей волной, неся неожиданное спокойствие и грозную решимость.

Рановато ушел отряд… приор пропустил то, что они искали месяцы напролет – след Бремера. Но Арчибальд справится в одиночку. Он найдет не только сбежавшего соглядатая, оказавшегося сыном Бремера, но и самого Теодора Бремера. Это потянет на красный перстень. А может быть, и сферу найдет – раньше приора! Это потянет на звание приора или командора крепости… а если он единолично выполнит миссию отряда и уничтожит пресловутую сферу, то предстанет перед самим Великим магистром, окруженный славой, а там и место в капитуле считай что обеспечено и вместе с ним – власть, почет, огромное жалование. Тогда даже ненавистный сэр Галад станет одним из его подчиненных. Будто сама судьба раскрыла перед Арчибальдом драгоценный ларец шансов на лучшую жизнь, и он поспешил не упустить их. И горе тому несчастному, кто вздумает ставить ему, рыцарю Ордена Совершенства, препоны!

Глава 14. Голубой баал

Нахалку звали Фифи Юджени. Фифи – для друзей, Юджени – для чужих людей и чиновников. Для Ямы – Юджени. Нет, это она пошутила, для него, конечно, Фифи, ведь они теперь вместе участвуют в конкурсе и зависят друг от друга. Она происходила из семьи Дюран, приехавшей в Ажен около трехсот лет назад, когда власти Луарции восстанавливали провинциальные городки после тирании Кха. Их семья получила небольшое поместье и мельницу, чтобы налаживать в этих землях сельское хозяйство. Дальше она рассказывала про всю родню, и Яма слушал невнимательно.

Они сидели в легких плетеных креслах напротив друг друга за столиком, как будто в летнем кафе. Оба шикарно одеты по столичной моде – денди с подругой приехал погостить в провинцию, как сказал мэтр Патрис, пресвитер прихода Голубого баала. Яме было неуютно в непривычно светлых и тонких одеждах, Фифи хмурила брови и кусала губы. В узорчатых чашках на столике был налит вместо чая кипяток, лишенные запаха ломтики черствого кекса не вызывали аппетита даже у голодного Ямы. Но со стороны все выглядело красивым чаепитием. С минуты на минуту по команде мэтра должны были раздвинуть занавес, чтобы публика увидела воплощение его эстетических задумок.

По сути конкурс был соревнованием между Фифи и фламином Патрисом. Фифи находила постороннего человека (одетого максимально несуразно, например, в деревенскую дерюгу, но при этом более-менее симпатичного), чтобы представить его публике на всеобщее осуждение. Заранее она готовила гостю модный наряд, который преобразит увальня в изысканного франта. Для себя она тоже подбирала соответствующую одежду и в финале конкурса вместе с гостем демонстрировала публике образцовую и модную пару. Но перед этим фламин тоже подбирал для Фифи с гостем наряды, предлагая экспертное видение мэтра. Фламину приходилось импровизировать, так как юношу он видел впервые – это была фора для министранта, готовившего наряды заранее. В конце публика голосовала и выбирала лучший вариант.

Фифи никогда еще не побеждала. Лучшее, что у нее получалось – разделить зрительские голоса поровну. Мэтр Патрис всегда находил решения более изящные, его наряды ненавязчиво подчеркивали достоинства внешности гостя и незаметно скрывали изьяны. Сейчас Фифи была близка к отчаянию, Яма и представить не мог, что эти колкие глаза на смешливом лице могут окаменеть и надолго уставиться в одну точку. Пока они сидели за кулисами, она ничего не говорила, только кусала губы и уже съела всю помаду. В этот раз вариант фламина Патриса был не лучше и не хуже. Он в точности совпал с ее собственным. Не важно, был ли это коварный замысел мэтра или совпадение, но теперь, сразу после дефиле нужно будет бежать в гардеробную и наспех импровизировать. Яма понимал ситуацию, но не разделял переживаний девушки – подумаешь, показ мод.

Они сидели уже четверть часа, компанию им составляла только статуя Голубого баала: высокая фигуристая женщина, воздевшая руки вверх, чтобы поправить пышную прическу. Лицо запрокинуто вверх, тело выгнулось, как у потягивающейся кошки. Мраморную статую облегало голубое платье, сшитое из нескольких слоев шелка. Как только они пришли сюда, Фифи шепнула ему на ухо, что под платьем статуя абсолютно обнаженная. Возможно, это была байка для новеньких министрантов и прихожан. Предложение проверить и убедиться Яма возмущенно отверг.

Если Маркеллин действительно был похож на Красного баала шириной плеч и гордой осанкой, то фламин Патрис, казалось, не имел со статуей красавицы ничего общего: низенький, полный, с розовощеким лицом и буйными светлыми кудрями он выглядел женоподобным и вызывал у Ямы безотчетный стыд. Одетый в шикарный бархатный фрак, мэтр тем не менее не носил украшений, на груди блестел только кулон с синим камнем – инсигния фламина Голубого баала.

Узнав, что Яма планирует карьеру в культе, Патрис заявил, что первым делом надо подобрать новую одежду, поскольку в мире людей внешний вид важнее того, что внутри головы. Яма отреагировал скептически, и тогда мэтр рассказал, что однажды на конференции моды в Море он услышал от коллег историю о том, как одному рыбаку дали профессорское звание только за то, что тот пришел в университет в розовом костюме! "Чистая правда, – заверил мэтр Яму, – рассудите логически, люди не видят ваших мыслей и чувств, но видят наружность. Для них вы – это ваша одежда. Даже вы сами, в своих мыслях, тоже представляете себя в какой-то одежде, причем красивой!" Сидя за столиком перед чашками с кипятком, Яма про себя продолжал спорить с фламином, без спешки обдумывая его доводы, и тут пришло время предстать перед публикой.

– Встречайте! – раздался из-за кулис мягкий медовый голос Патриса. – Заезжий денди с подругой демимондой!

Ассистенты потянули веревки, кулисы разошлись в стороны. На Яму с Фифи уставились зрители, Яма уставился в ответ. Зал дружно охнул, загремели частые и громкие аплодисменты, как внезапный град. Мэтр Патрис поклонился так, что кудри упали на лицо, и мельком посмотрел на новоявленных модников. От него не укрылось, что вопреки сценарию они не улыбаются, а Фифи и вовсе превратилась в деревянный манекен.

– Посмотрите внимательно! Узнаете того юношу из деревни, пришедшего к нам в рваном плаще и с железной палкой для убивания быков? Я вижу только светского льва, поражающего своим изысканным и утонченным внешним видом. Но давайте пропустим даму вперед и расскажем о ее наряде.

Мэтр попросил "прекрасную Юджени"