Флеш-драйв - Сергей Зонин

— Слишком много «если». Ты перестраховщица.

— К тому же, — добавил Второй, — это люди могут рассуждать в категориях потерь и выгод. Сайлон рассуждает в категориях должного и недолжного.

— Это не значит, что мы не должны использовать свой разум. Что если явление «одноглазых» — это знамение?

Единица обвёл взглядом остальных. Даже без прямого опроса он понял, что остался в меньшинстве. С Номером Два, что его особенно бесило.

— Ладно. Возражения приняты. Используем для бомбардировки рейдеры-носители. Можешь отводить бейзстары.

— Я также закажу разработку их модернизации. Поставлю штук пятнадцать на верфи, для улучшения против нового противника. Пока в крайнем случае можно использовать бейзстары времён первой войны — они лучше бронированы и у них мощнее объектовая ПКО.

Семнадцатая нить памяти

— Вижу вспышки в атмосфере планеты, — доложил Гентин. — Семьдесят три с нашей стороны, и ещё неизвестно сколько на другой.

Его голос дрожал, хотя особых оснований к тому не было. Всё увиденное происходило в соседней системе — то есть семнадцать с половиной часов назад. Световой барьер никто не отменял. Сейчас дёргаться в любом случае было поздно.

— Опоздали… пока мы тут защищали несколько тысяч, там погибло намного больше…

— Не обязательно, — утешила его Серан. — Сколько-то погибло, конечно, но не факт, что так много.

Поток информации хлынул на его внутренний терминал. Коллекционеры имели большой опыт зачистки планет самого разного типа. Это дело отнюдь не такое простое, как кажется. Планета — она большая. Даже если не газовый гигант. Чтобы накрыть одну только поверхность суши нейтронной радиацией или плазмой от обычных атомных взрывов, понадобятся миллионы зарядов. Вряд ли у противника столько в запасе есть. Но даже если есть — понадобится солидная грузоподъёмность, чтобы их все доставить и вывалить. В сотню корабликов москитного флота, которые они видят, столько бомб не влезет.

Можно ли в принципе уничтожить на планете всю жизнь (или хотя бы всю высокоразвитую жизнь) используя пару сотен тонн чего бы то ни было? В принципе можно. Есть умные способы — кобальтовые бомбы, ядерная зима, биологическое оружие… Но проблема в том, что все эти методы действуют далеко не сразу. Атмосфере нужно время, чтобы остыть, радиоактивной пыли — чтобы разлететься и осесть, вирусам или бактериям — чтобы в достаточной мере расплодиться. За сутки ничто из перечисленного фатального урона биосфере нанести просто не успеет. Особенно если у цивилизации остались хоть какие-то меры противодействия — тёплая одежда, противогазы, подземные убежища — тогда срок выживания можно и на десять суток растянуть…

— А если они нанесут удары прицельно по городам и посёлкам?

— Опять же — для этого понадобятся тысячи взрывов. Не миллионы, конечно, но… значительно больше, чем мы пока видели. Кроме того, против таких ударов эффективны стандартные меры гражданской обороны — рассредоточение, затемнение, замаскированные убежища… При ядерной войне или массированном орбитальном ударе — что, в принципе, эквивалентно — основные потери в жизнях вызывают не сами взрывы, а разрушение инфраструктуры, крушение цивилизации и их последствия — голод, болезни, мародёрство… Но всё это работает не мгновенно. Мы успеем долететь.

— Это хорошо, — влез в конференцию насмешливый голос Явика. — Долетите. А дальше что? У вас будет непригодная для жизни планета, неважно, замерзающая, заражённая каким-то вирусом или засыпанная радиоактивной пылью. Миллион беженцев, а может и не один миллион. И корабль, который вместит от силы сто тысяч. Напомню, что люди — не протеане, чувство долга у них совершенно неразвито, жертвовать своей жизнью ради выживания нации они не умеют, зато ради своих детей и родственников пойдут на любое преступление. Я посмотрю, как вы будете объяснять таким существам, что нужно оставить девять из десяти из них на мучительную смерть.

— Дорогой внучек, — прострекотала Серан. — Осмелюсь тебе напомнить, что я в своей жизни провела больше спасательных операций, чем ты вообще видел. Далеко не всегда мои спасаемые были протеанами, и далеко не всегда у меня хватало ресурсов, чтобы вытащить всех. Как-нибудь договорюсь.

— Ну-ну, — хмыкнул Явик. — Мне будет интересно на это посмотреть.

— Нужна помощь. Двоих.

— После того, что ты сделал, Мордин, я бы тебе хоть тысячу выделил… но у меня столько нет. А вся наша восьмёрка нужна возле флота беженцев. В нашей ситуации лишний ствол не помешает.

— Тысячу не нужно. Двоих. Одного надолго, недалеко. Второго далеко, ненадолго. Посторожить зонд. Довезти меня до флота беженцев. На корпусе.

— Ну если так, то конечно… но ты же до этого флота недавно сам по космосу добежал за доли секунды!

— Только в виде безмассовой волны. В этой форме ломать хорошо. Жить плохо. Общаться плохо. Нужно пообщаться с новыми знакомыми. Прибыть материальным. Нельзя материализоваться без финишного поля.

— Как же тогда… погоди, зонд?

— Ну да. Взял ближайший зонд с Каналом-2. У соседней звезды. Четыре светогода. Направил в четверную систему. Восемь часов полёта. Потом включил на приём. Переместился через Канал от Сиона.

— Вот оно что… а у нас многие уже поверили, что ты стал действительно вездесущим… и как бы не всемогущим. Что ж, я сам тебя с удовольствием подброшу. Давай координаты.

В скафандре Мордин не выглядел таким чужеродным для людей, как в лёгкой одежде. Просто худощавый гуманоид. Шлем скрыл раздвоение головы, маска из твёрдого света — огромные глаза, а биомеханические мускулы выпрямили ноги и спину.

Тем не менее, зрелище пришельца, едущего ВЕРХОМ на истребителе, держась руками за решётку электромагнитных ускорителей, изрядно шокировало экипаж корабля. К счастью, когда он вошёл в ангар, люди уже успели прийти в себя, и достаточно вежливо жестами пригласили его пройти внутрь.

Ещё до визита Мордина один из «Очей» за полтора часа сумел довести до людей мысль «доставьте нашего посланника в вашу корабельную библиотеку». К счастью, такая здесь была. И учебники языков в ней имелись.

Больше всего времени — две минуты — ушло на то, чтобы узнать, как звучит каждая буква. Общаясь с Коллекционерами в виртуальном пространстве, Мордин уже успел позабыть, какими тормозами бывают люди и другие разумные без имплантов. У него даже не было с собой саркофага, чтобы погрузиться в стазис, дожидаясь, пока их огромные неповоротливые мозги что-то сообразят.

Зато после этого он уже смог работать с учебниками самостоятельно. У библиотекаря