Вернуть Дворянство 5 - Дмитрий Крам

Лабиринт Миуры отсек засадные резервы врага. И теперь никто оттуда выбраться не должен, ведь в земляных коридорах их встретит Сатоми Обата.

Но все равно все летело к чертям. Не должно было у Макаровых больше быть бойцов второго ранга, тем не менее Джи-А с близняшками сдерживали какую-то старуху с даром черного льда. Выглядело жутко. А Такеши, на которого я так рассчитывал едва держался под атаками Любомиры Макаровой. Двадцатилетняя девчонка обладала безумной силищей, и рушила все представления о рангах и обретении силы.

Клим где-то впереди сражался с Гостомыслом, а я наконец нашел Гореслава. Оранжевые вспышки его как раньше все думали янтарного дара вывели меня на Макарова. Сейчас становилось ясно, что это кислота, оранжевый яд, который они столько веков так ловко прятали под видом драгоценных камней.

Я прожал вторую слабину большими пальцами, что означало выпуск полного пакета, и все плечевые ракеты покинули гнезда, настигая Гореслава. Когда дым рассеялся, я снова выжал гашетку, опустошая остатки боезапаса. Макарова даже откатом не задело, два десятка взрывов, это то, что он держит спокойно.

— Сан Саныч, ответь, — в суматохе, я даже забыл позывной нашего стрелкового табурщика.

— На связи! — заорал он сквозь шум побоища. — Твою мать! Машине ноги отсекло!

— Твои-то на месте?

— Да.

— Руки работают?

— Да.

— Веду цель на тебя.

— Встречаю.

Я всех заставил шагнуть за пределы. Для мужика за шестьдесят освоить новую технику было непросто, но он справился.

Я пустил шагач в разгон. Умудрился развернуть его боком, уходя от рухнувшего с неба огромного кристалла. Я подпрыгнул, врубая движки. Разлившаяся впереди кислотная лужа не смогла меня остановить.

Прямой залп оранжевых шипов крошил броню, её гнуло, стекло отлетело от удара янтарного кулака.

Я соткал в стальной ладоне огромный световой меч и ударил им со всей силы.

Макарова швырнуло в сторону Сан Саныча. Его безногий шагач притворялся мертвым, но потом одна из лап машины стиснулась на корпусе Гореслава, а вторая уперла дула пулемётов ему в лоб.

— Ультуй! — заорал я в эфир не в силах сдержать волнение.

Артефактные пули, заряженные на максимум силой стрелкового табура третьего ранга в упор били по Макарову. Он содрогался всем телом от каждого попадания, но когда лента опустела оранжевый жгут отхватил обе руки шагача.

«Живучий ублюдок!» — успел подумать я, прежде чем, янтарная змейка не ринулась в мою сторону, она с безумной скоростью оплела машину, и исчезла. Я не понял, что произошло, пока машина просто не развалилась в тех местах, где техника её коснулась. Я оказался погребён под грудой обломков.

Произошедшее дальше отложилось в памяти чередой слайдов. Все вокруг расчертил лез оранжевых кристаллов, они пробили все, что могли пробить, крошились и испускали газ, а еще жгли доспех, если к ним просто прикоснуться.

Я пытался подняться, но не получалось не задевать их, они еще и норовили завалиться на тебя. Я бежал по ним, словно по битому стеклу, чувствуя, как отдаётся каждый шаг на личной защите.

Затем они начали лопаться и разлетаться ядовитой шрапнелью. Я понял, что просто сдохну здесь, если что-нибудь не придумаю.

Я взорвался, выплескивая плазму, и отбрасывая всю ядовитую дрянь, а когда огляделся понял, что всё зря по округе расползался оранжевый туман.

Макаров ухмылялся.

Я задержал дыхание и двинулся в его сторону, но уже хапнул яда, картинка немного начала шататься. Янтарные мечи соткались в воздухе и ринулись на меня.

Я разбивал их, не прекращая идти к цели. Одновременно с этим запустил процесс собственного исцеления. И тут Гореслав взмахнул рукой. Из земли стали распускаться огромные кристальные россыпи, они бы просто зажали меня, не дав пройти.

Я ушел в ускорение и даже в нём мне приходилось бежать, чтобы успеть проскользнуть между ними.

Мой кулак вошел в подбородок противника, отправляя его в полёт на добрых тридцать метров.

Откуда-то прилетела молния, запуская карусель.

Нанести ещё один удар не получилось. Янтарная стена укрыла Макарова, а потом начала падать на меня, я отскочил, но она превратилась в кислоту, заливая всё вокруг. Кони, самолёты, машинки и бегемоты, все части карусели начали плавиться в ней.

Доспех жалобно ударил по нервам. Я использовал импульс, но жидкость тут же обернулась ядовитым паром, который я невольно вдохнул. Все тело свело судорогой, и из маневра я вышел, просто прокатившись по асфальту. Снова волна исцеления, и я встаю, удивляя Макарова.

Все внутри жжет огнём. Не долго я так протяну.

Он лишь скалится, и что-то начинает формироваться за его спиной. Я почувствовал невероятный выброс силы. Прыгнув в ускорение, выпустил порезвиться песок.

Гойле Сказовых, которое не использовалось очень долго рвется наружу, будто ребенок, которого не выпускали гулять.

Бешенный круговорот золотых посланников смерти стачивает технику врага еще в зачатке и принимается за защиту Гореслава.

Она излучает оранжевый блеск, сопротивляясь силе родового дара.

Я уже понял, что ублюдок по границе первого ранга, и гойле хоть и стал сильнее после инициации младшего брата, все равно не прогрызет защиту, но у меня был еще шанс. Всего один.

Я вошел в ускорение, когда последние песчинки заканчивали кружить. Секунды текли, золотые посланицы родового дара медленно осыпались, а я вошел в скольжение будучи уже в нем. Переключил скорость. Все вокруг вообще зависло, и мне удалось, поймать ту самую тысячную долю секунды, когда доспех энергии Гореслава расслабился, словно боксер после удара, и тут надо бить снова. Щит не пропал нет, но истончился до крайней степени, чтобы вспыхнуть снова. Нормальная система, в обычном течении времени не заметная, но тут.

Чудовищное ускорение помноженное на жажду выжить и осознание того, что это мой последний шанс.

Я двигался в застывшем пространстве так словно за спиной начал извергаться вулкан.

Тело одаренного адаптировано к дару. Огневик не обжигается, молниевик не сгорает от удара тока. Я раньше не разлетался на части в ускорении.

Но теперь я вышел за пределы своих возможностей. Я успел послать целительную волну, последнюю, на которую хватило сил, и она удержала мои мышцы от полного разрыва, но я чувствовал, что с каждым шагом они стонут от натуги будто струны.

Макаров весь был янтарный, и я понимал, прикосновение и под доспехом будет стоить мне руки, но все же рискнул, окутав её светом гойле Благих. Показалось, что так будет правильно. Финальный удар будто сам род наносит. Семейный дар.

Я врезал кулаком в грудь и тут же вышел из ускорения, по