Светлый пепел луны. Книга 2 - Тэнло Вэйчжи

Весенняя луна была чистой и ясной, как блеск лезвия ножа. Девушка поднялась на башню звездочета, легла на бумажного змея и взмыла в небо. Под ее ногами оказался весь мир, в котором горели бесчисленные фонари и кипела жизнь, царили радость и веселье.

Ветер взметнул длинную юбку Сусу, и она немного помогла себе талисманом, укротив его дерзкий порыв и направив через ворота дворца. Пролетая, она увидела потрясенную Нянь Мунин: та беспомощно проводила ее взглядом. Боясь предпринять что-то самостоятельно и случайно навредить беглянке, она поспешила к пиршественному залу.

А Сусу подперла подбородок и вместе с Гоую любовалась красотой мира людей, в котором ей оказалось теплее, чем на горе Бессмертия.

Сусу приземлилась на самой оживленной улице и купила маску.

«Интересно, как скоро он бросится в погоню?..» – подумала она, заложила руки за спину и смешалась с толпой.

Тем временем пиршество во дворце закончилось, и Е Бинчан поднесла Таньтай Цзиню половинку горного хрусталя.

– Пусть Небеса даруют вашему величеству благополучие и счастье! – застенчиво улыбнулась она императору, нежная, как цветок.

Тот помолчал, а затем мягко улыбнулся. В изгибе его губ ей вдруг почудилось что-то очень знакомое: эта улыбка была в точности как у Сяо Линя. Бинчан с трудом сдержалась, чтобы не нахмуриться.

Звуки шелка и звон бамбука ласкали слух, танцовщицы кружились в такт причудливой мелодии, а их струящиеся рукава порхали крыльями. Все происходящее казалось прекрасным сном.

Вдруг в зал вбежала Нянь Мунин и поспешила к повелителю. Наклонившись, она зашептала ему на ухо. Е Бинчан беспомощно наблюдала, как маска нежности спала с его лица и оно мгновенно стало холодным и пугающим. Взгляд юноши все мрачнел, пока не наполнился злостью и ненавистью, грудь заходила ходуном. Министры же продолжали пить и разговаривать, ничего не замечая. Наконец император вскочил, и все взоры обратились к нему. Таньтай Цзинь скривил губы в подобии улыбки и объявил:

– У нас неотложное дело. Господа министры, вы свободны.

Придворные боялись его больше, чем уважали, особенно те, кому довелось отведать страшной «похлебки из прежнего императора». Поэтому собравшиеся без лишних разговоров откланялись и разошлись.

Таньтай Цзиню подали черный лук со стрелами, и он решительно зашагал прочь, словно на охоту за желанной добычей. В опустевшем зале осталась одна Е Бинчан. Она стояла достаточно близко к императору, чтобы расслышать каждое слово Нянь Мунин. Вид грозного оружия в руках Таньтай Цзиня не ввел ее в заблуждение. Глядя ему в спину, она понимала: в непокорную беглянку ни одна стрела из него не вылетит.

Внезапно император, сделав несколько шагов, обернулся. По щекам его супруги бежали слезы. Таньтай Цзинь долго молчал, потом нацепил на свое равнодушное лицо улыбку и произнес:

– Мы забыли одарить тебя ответным подарком. Нянь Байюй, отведи супругу в сокровищницу – пусть она выберет себе все, что ей заблагорассудится.

Бинчан посмотрела на него с мольбой в глазах, но Таньтай Цзинь развернулся и ушел.

Сяо Хуэй обеспокоенно пробормотала:

– Госпожа супруга…

Е Бинчан вытерла слезы и спокойно пробормотала:

– Все еще не получается.

Таньтай Цзинь в сюаньи несся по ночным улицам, верные Ночные Тени и Нянь Мунин следовали за ним по пятам. Большинство женщин, что встречались им на пути, были в масках, да и слишком много горожан высыпало на праздничные улицы – как выследить среди них пропавшую девушку?

– Ваше величество, третья госпожа не сбежит, – попыталась успокоить императора Нянь Мунин. – Ее бабушка все еще в ваших руках.

Однако тот был серьезен и не желал ничего слышать.

– Мы знали, что она сбежит! Следовало сломать ей ноги!

Никому ни до кого нет дела в этом мире! Он убил собственную мать, чтобы родиться на свет, – как знать, может, и Сусу преспокойно обречет на смерть эту бесполезную старуху?!

Нянь Мунин видела, как господин вдруг грубо схватил за плечо девушку, одетую в пурпурные одежды, и сорвал с ее лица маску, а убедившись, что перед ним не та, кого он ищет, оттолкнул ее. Таньтай Цзинь выглядел как человек, которого предали: его распирало от злости и разочарования. С налившимися кровью глазами он закричал:

– Она нарушила свое обещание! Когда поймаем, бросим вместе со старухой в змеиное логово!

Стражница не осмеливалась предположить вслух, что это просто недоразумение. Она чувствовала, насколько обижен, растерян и разгневан господин, и знала, что третья госпожа очень ловкая. Если та вправду надумала сбежать, мало кто в мире сумеет ее найти.

Они долго метались по улицам, отпугивая людей зловещим видом Ночных Теней. Внезапно Таньтай Цзинь остановился на мосту, который все в городе называли мостом Не знающих сожалений. Внизу несколько парочек предавались плотским утехам. Молодой человек посмотрел на них затуманенным взором и вдруг холодно усмехнулся. У Нянь Мунин появилось нехорошее предчувствие. В следующее мгновение император поднял лук и прицелился. Когда один из юношей оказался ранен в колено, его возлюбленная вскочила и зашлась истошным криком. Праздничную атмосферу вмиг сменил хаос, и Нянь Мунин поспешила вмешаться:

– Ваше величество, это же ваши подданные!

Молодой император, стоя на холодном весеннем ветру, только тихо рассмеялся:

– Какая разница? – И начал расстреливать толпу.

Нянь Мунин побледнела. В отличие от брата, она впервые столкнулась с жестокостью своего императора. Люди там, под мостом, значили для него не больше, чем свиньи или овцы. Глаза его застила кровавая пелена, а губы скривились в страшной ухмылке.

В голове Нянь Мунин стало пусто, а руки и ноги похолодели. Она безвольно достала черную-белую маску с клыками и надела на повелителя: нельзя допустить, чтобы он растерял доверие подданных.

Но за миг до того, как тот снова кого-то ранил, лук вылетел из его рук. Перед ним стояла девушка в голубом, как вода, платье. Ее черные шелковистые волосы струились по спине водопадом, а тонкие руки быстро вскинули отнятый у императора лук и натянули тетиву. Нянь Мунин не задумываясь перехватила руку нападавшей.

Таньтай Цзинь сбросил маску и спокойно произнес:

– Ты вернулась.

Он протянул руку и снял серебристую маску-бабочку с лица беглянки. Ее глаза сверкнули злостью, как лезвия в ночи, он же не отрывал от нее холодного взгляда.

Среди суеты и криков раненых Таньтай Цзинь сделал шаг и порывисто обнял девушку. Он прижал ее к себе так крепко, словно хотел раздавить до смерти. Нянь Мунин вспомнила, как он угрожал отправить Сусу в яму со змеями. Только разве обнимают того, кого желают