"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

— Вы видели эти котлы? Я видел и ел, довольно неплохо, здесь же совсем иначе. Да и жить здесь, пусть они и не рабы, не особо… — задумчиво проговорил я, взглянув на своего наставника. — Мать Исау, как бы я её ни недолюбливал, на корабле ела с матросами из одного котла, а принцессе надо знать, почем стоит кусок хлеба для простого рабочего люда.

— Интересно, надо будет запомнить, — проговорил наставник, поправляя свое черное кимоно. — Но если твоя тренировка такова, зачем попросил присутствовать при ней меня как наблюдателя?

— Тут недавно моя названная сестра рассталась с парнем, — тихо проговорил я, положив свою руку на рукоять новых ножей палача. — Наставник, монах меднобокий ушел в горы, даже не понимая, что с ним случилось. Как он, монах, мог так поступить с Исау и изменить ей?

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Парню было очень плохо, он ненавидит себя и там, далеко в горах, он пытался себя убить.

— Мы сами виноваты в своих бедах.

— Если бы, наставник, если бы, — развернулся я к Тени. — Ни один монах не понимает измены, сама их гармония духа и тела не просто осуждает, а отрицает подобные душевные порывы.

— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, мой дорогой ученик?

— Вы впервые назвали меня учеником, наставник, я должен вас предупредить. Если к очень одаренной Тьмою, Исау, еще раз приблизится тень и повлияет на её судьбу, — тихо прорычал я. — Я вырежу весь ваш совет теней, да поможет мне проклятый Калибан! Считайте, что это официальное уведомление.

— Я сообщу совету, — ухмыльнулся наставник и начал таять в воздухе, истончаясь и пропадая, словно его и не было.

Я смотрел вдаль, где возвышался императорский дворец, и улыбался, вновь наматывая бинты на свое тело. Неужели они думали, что я совсем ослеп и не вижу, что творится вокруг меня? Или же в их глазах я столь туп? Если я о чем-то не говорю, это не значит, что я ничего не вижу. Бедная девочка нашла свою любовь, и если бы кое-кто не положил на одаренную тьмой свой старый глаз, то совсем скоро, возможно, на зимние праздники, случилась бы свадьба. Но этого теперь не случится.

Исау не простит медноголового монаха, а монах не простит себя, и все это из-за того, что кто-то применил заклинание возбуждения. И я знаю, что есть всего лишь несколько человек, которые способны на подобное. Простым заклинанием контроля тут не обойдешься, монахи устойчивы к подобному.

Кирсана, я и Айно, Император и, конечно же, наставник. На медноголовом были видны следы воздействия темного символа, а значит, Кирсана исключается, правитель же… Как он лично приблизится к монаху? Остается Айно и Наставник. Ну не сама же шлюха купила у них символ, начертанный на дорогущей бумаге?

— Ха и еще раз ха, — рассмеялся я устало, бинтуя свою руку и смотря на далекий императорский замок, который окрашивался красным от заката. — Айно жесток, но благороден, а такой сучий поступок… Ха, дело осталось за малым, вот только надо ли знать про это ей?

— Не знаю, — вдруг ответила мне Лия, что, оказывается, уже сидела рядом со мной.

— Ты уже вернулась?

— Вернулась, расскажи мне, зачем? Зачем они так улыбались мне? Зачем это все?

— Они тоже люди, точно такие же, как и во дворце, но есть одно но, — улыбнулся я, касаясь своих ножей. — Они бы с радостью смотрели, как тебя смешивают с грязью, насилуют и вешают. Их улыбки быстро могут смениться оскалом, и все же не стоит забывать…

— Они люди, — выдохнула печально Лия. — Трудом добывают хлеб, но все также остаются животными, как и во дворце.

— Во дворце животные опаснее, ибо уже давно забыли, что они люди и что жизни других что-то да стоят.

— Ты узнал про поверенную в делах моего отца, Исау?

— Узнал.

— Она слишком сильна, чтобы достаться какому-то безродному монаху.

— Знаю, — печально ответил я, вставая с камня. — Но каждый хочет любить и быть любимым по велению судьбы, а не по чьему-то приказу или умыслу.

— Хоть знаешь, кому ты это говоришь? — рассмеялась Лия. — Меня могут в жены отдать за остров, за пару полков солдат или за кусок золота. По велению судьбы, ха-ха-ха! Рык, ты иногда такой…

— Ваше величество, а вы пожелали бы по судьбе, а не по приказу?− перебил я принцессу.

— У каждого своя судьба, а я не хочу быть принцессой, — проговорила Лия и замолчала, и я её понимал, отрубленная голова брата сильно повлияла принцессу.

Мы шли по столице молча, каждый думал о своем, а у ворот в мое поместье нас ждала Исау. Она пришла не за мной, а за Лией, её вызывал отец.

— Исау, завтра зайдешь ко мне, я отдам тебе руны защиты от влияния приворотов и зелий любви, и попрошу Кирсану сделать несколько медальонов-защитников, — тихо проговорил я и увидел блеск черных глаз.

— Он не виноват? — с надеждой в голосе прошептала Исау.

— Уже не важно.

— Кто?

— Не важно. Вини лучше меня, это я недосмотрел.

— Ты не мог уследить за всем, — прошептала Исау и удалилась вслед за Лией в глубокой задумчивости, как и сама принцесса.

— Не мог, — усмехнулся я и, войдя в поместье, направился в сад камней.

Мне надо было обдумать некоторые вещи и решить, что же делать со своим то ли любовным треугольником, то ли иной неведомой фигурой. Да и немного расслабиться не помешало бы, в поместье мне ничто не угрожает, ни один безумец не сунется ни к Рине, ни к Кирсане, а Сира уже отметилась ледяными скалами, что торчат из огромного дома и несмотря на жару даже не думают таять.

Сидя среди каменных глыб, я наслаждался вечерней прохладой, та грань мира, что неуловима, грань изменчивости, появляется лишь дважды в сутки, когда ты чувствуешь, что может произойти в будущем. Закат и рассвет. И мне не нравилось, что я не чувствовал приближения бури. Там, в катакомбах, я чувствовал и видел своими глазами силу, что готова вырваться из глубин и посеять смерть в столице. Короткий же отчет императору о том, что там монстры, изгои и прочие твари готовятся к войне, не впечатлил игрока в шахматы.

Когда я сегодня шел в каменоломни, я видел, как в столицу заходит пятый корпус императорской армии, в которой я проходил службу. Все говорило о том, что ночью, в то время, когда монстрам не помешает непривычный для них солнечный свет,