Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

пива. Должники восприняли это как библейское чудо и ответили своим чудом: превратили полную бочку в пустую. Даниель заказал вторую, потому что по «правилам» и даже дальше раскатился слух, что «старик Партри» угощает весь Лондон. Народ вливался в ворота сплошным потоком, таким плотным (как сообщили Даниелю), что никто не мог выйти. Собрание казалось ему обычным, хоть и более многолюдным (и куда более благодарным), пока должники под возгласы: «Виват!» не подняли его на плечи. Тогда-то, с высоты, он увидел в открытые окна и дверь туман над двором для игры в мяч. Не обычный лондонский туман, а сгустившееся дыхание сотен людей, толпящихся снаружи, поскольку в трактире места уже не осталось. Будь они индейцами или турками, следовало бы встревожиться. Однако это были англичане, движимые общим английским свойством: желанием пить и веселиться вместе, особенно в тёмную промозглую ночь. Даниель решил, что пришло время сыграть на ещё одной черте английского характера: готовности включиться в любую сумасбродную затею.

— Я издержал всё своё золото, — объявил он, когда от него потребовали произнести речь, и клуб затих, насколько вообще может затихнуть такое многолюдное сборище, — и мои родные, которым не по душе предпринятые мною изыскания, сказали бы, что теперь я присоединюсь к вам в стенах Флит. В их глазах это позор, в моих — честь не меньшая, чем получить Орден Подвязки. — (Пауза для новых тостов и криков: «Виват!») — Однако этому не бывать. Ибо недавно я обнаружил новые документы, которые позволят мне точно установить местонахождение клада, зарытого здесь сто сорок лет назад фальшивомонетчиками, брошенными в тюрьму по приказу сэра Томаса Грэшема!

Вступление прозвучало многообещающе, но дальше оратор пустился в многословный и совершенно лишний (по мнению большинства) исторический экскурс, посему речь вознаградили не такими бурными аплодисментами, как если бы он заказал ещё бочку пива. Впрочем, цели своей Даниель достиг. Те, кто искренне верил в спрятанный клад, ещё раньше заподозрили, что в голове «старика Партри» зреет новый план; теперь они ринулись к нему, размахивая острыми палками и лопатами. Коллегия инспекторов испытывала сильнейшее недовольство и охотно сунула бы Даниеля головой под помпу, но ничего не могла поделать, пока «старика Партри» окружает толпа гостей, в чьих животах плещется выставленное им пиво.

— Теперь, если вы любезно отнесёте меня на «бедную сторону», — крикнул Даниель, — я найду клад! Мы выкопаем его и разделим на всех! Об одном прошу: не подходите близко к солдатам и не испытывайте их терпение! Они вооружены и, если мы дадим им хоть малейший предлог, могут захватить то, что по праву наше!

Он надеялся, что его слышали даже на дальнем конце толпы. Кроме того, теперь Коллегия инспекторов могла проявить власть. Председатель и три его ближайших советника направились к темнице, вероятно, с тем, чтобы объяснить солдатам происходящее.

— К цистерне «бедной стороны»! — провозгласил Даниель.

Через несколько мгновений он был уже на месте, окружённый толпой ретивых кладоискателей. Здесь Даниель в свой первый визит наблюдал наказание под помпой. Он вытащил документ, написанный истинным алфавитом и непонятный даже для грамотных должников, — к счастью, поскольку на самом деле это было составленное Гуком описание часового механизма.

— Здесь сказано: «Отсчитайте пятьдесят шагов параллельно Флитской канаве, до дерева», — объявил Даниель и дал понять, что хочет спуститься на землю. Как только его желание выполнили, он приблизился к цистерне, повернулся на север и начал считать шаги: — Раз, два, три…

К тому времени, как он добрался до десяти, толпа подхватила счёт. Число «пятьдесят» все хором произнесли уже в Расписном дворе.

— Дерева нет, — заметил Даниель в наступившей тишине. — Разумеется! Оно сгорело во время Пожара. Тем не менее мы должны продолжать, помня о возможной погрешности.

Он так долго изучал документ, что самые нетерпеливые принялись копать прямо здесь.

— Тут написано: «Повернитесь вправо и отсчитайте ещё сто шагов», что сперва меня смутило, — сказал Даниель, глядя на стену главного здания, преграждавшую им путь. — Потом я вспомнил, что тогда тюрьма была меньше. Нам надо отсчитать сто шагов в ту сторону. — И он указал на тюрьму.

У каждого из кладоискателей была своя теория, как это следует осуществить. В следующие минуты могло показаться, что Флит поменялась обитателями с Бедламом: люди лезли в окна, протягивали верёвки через комнаты, вышагивали вдоль внешних стен и чертили палками на земле. Через некоторое время примерно две трети из них сошлись на ближнем краю Двора для игры в мяч. Небольшие группки инакомыслящих отметили места чуть ближе или чуть дальше и яростно отстаивали свою правоту.

— Здесь должно быть ещё одно дерево, но его нет, — сказал Даниель. Некоторое время он изучал документ, периодически щурясь на купол святого Павла. — Разумеется, шпиль старого собора располагался немного в другом месте, но, по счастью, я ещё помню где. — Он двинулся на сбережённый в памяти ориентир через весь двор. Группки инакомыслящих следовали параллельными курсами, ревниво считая его шаги. Даниель остановился чуть не доходя до стены, сделал пять шагов влево и оказался на краю неглубокой каменной канавки, идущей у её основания. Он огляделся, якобы сверяя приметы, но на самом деле его интересовали солдаты. Сержант поднял всех десятерых и выстроил перед зданием темницы. Они стояли лицом к толпе, с примкнутыми штыками, сержант — впереди всех. Несколько членов Коллегии инспекторов сгрудились перед ним, видимо, пытаясь создать буферную зону между солдатами и кладоискателями. Все настороженно смотрели на «старика Партри», который остановился в полудюжине ярдов от солдат. Однако дальше он не двинулся.

— Копать надо здесь, — объявил Даниель и топнул ногой, после чего вынужден был отпрыгнуть, чтобы её не перерубили лопатой. Он оглянулся через плечо. Солдаты, судя по всему, несколько успокоились. В темноте за их спинами рослый человек опрометью вбежал в уборную, как будто у него прихватило живот. «Старика Партии» совершенно забыли и выталкивали к краю толпы. По ходу дела с него сбили парик (на самом деле он сам этому поспособствовал, тряхнув головой в нужный момент). В тени тюрьмы Даниель сбросил плащ и остался с непокрытой головой, в убогом платье, таком же, как у большинства здешних обитателей. Неприметный старик двинулся на юг, в обход «бедной стороны», потом вдоль западного края тюрьмы мимо цистерны и ворот (в которых сейчас образовался затор, потому что гости пивного клуба отправились по домам; все три надзирателя внимательно разглядывали их лица), через Расписной двор и вкруг северного торца главного здания. Пострадавшая уборная была прямо перед ним. Он почти полностью обошёл тюрьму, зато попал сюда, не проходя перед солдатами. Даниель вступил в