Призма тишины - Роман Викторович Титов

– К счастью для тебя, – холодно усмехнулся Шенг и опустил руки на саркофаг. Выражение его лица за забралом шлема было не разобрать, но я и без того знал, чем он занимался. Он слушал Тени, в надежде, что те нашепчут ему, что творится под крышкой.

Минуту, другую тишина не нарушалась.

– Что-нибудь есть? – спросила паучиха, подплыв чуть ближе.

Шенг, не оборачиваясь, прошипел:

– Помолчи, будь добра.

Паучиха отпрянула. Прижав к объемному пузу все восемь лап, она проскрежетала:

– Не смей разговаривать со мной так, будто я одна из твоих лакеев! Мама Курта никому не подчиняется!

Шенг, наклонив голову к плечу, рассмеялся.

– Кажется, у брата и сестры с Паракса на этот счет иное мнение. Они богатеи, но деньгам цену знают. Если бы не мое красноречие, ты бы так и прозябала на задворках, грабя пролетающие мимо звездолеты. Курта, перед кем ты рисуешься? Я знаю, кто ты, помнишь? Твоя преданность стоит ровно столько, сколько риммкоинов за нее отсыпят в ближайшей космической тошниловке. Так что будь любезна, избавь меня от своего нытья. Я не могу сосредоточиться!

– А может, ты просто плохо стараешься?

Шенг и Мама Курта оцепенели одновременно, потому что ни одному из них вопрос этот не принадлежал. Источником оказался высохший старикашка-анаки. Уместившись на крышке саркофага и закинув ногу на ногу, он с задорным любопытством смотрел на притихших вторженцев. Поседевшие до белизны волосы паклей топорщились в разные стороны, кожа истончилась и напоминала бледно-голубоватый пергамент. И только глаза оставались живыми и внимательными, как два настороженных черных жука.

– Ну? Язык проглотили?

– Адис, – потрясенно выдохнул Шенг.

Старикашка поморщился, будто от зубной боли. Кожа на его некогда гладком лице собралась гармошкой в самых непредсказуемых уголках. Это выглядело бы так же нелепо, как и весь облик давно почившего лейра, если б не одно «но» – смертельный холод, который исходил от него невидимыми, но вполне ощутимыми волнами. Как если бы само его присутствие было порталом в небытие. В такой компании шутить бы никому не захотелось.

– Адис – мое имя, – скрипучий старческий голос сразу проникал в наши головы, минуя такую нелепую условность, как уши. – Одно из, если уж на то пошло. А вот ваших я не знаю. Но это пока. Так что же? Познакомимся?

Шенг подался вперед, как будто хотел припасть на одно колено, да отсутствие гравитации помешало. Пришлось ограничиться глубоким поклоном и восхищенным:

– Мастер Адис! Я мастер Шенг. Мастер Ри Шенг из Ордена Адис Лейр. Вы не поверите, сколько мы разыскивали вас! Позвольте сказать, что нет радости более великой, чем, наконец, отыскать место упокоения величайшего лейра из всех, что когда-либо существовал!

Старик продолжал невозмутимо восседать на собственном гробе.

– Величайшего? Пожалуй. Что касается покоя, с этим ты, как мне кажется, сильно преувеличил, Ри Шенг. А вот на то, насколько ты мастер, я еще посмотрю.

Толстяк не растерялся и безоговорочно принял позицию подчиненного.

– Чем я могу служить вам, мастер? – снова склонил голову он.

– Зависит от того, зачем ты пожаловал сюда, Ри Шенг.

– Я предоставил вам носителя, мастер, в надежде, что вы используете его сильное молодое тело, сорвете путы, которые наложили на ваш дух, и вернетесь обратно в мир живых. Мы упустили столько возможностей! Сейчас, когда лейров никто не уважает, надежда лишь на вас! Ваше возвращение в качестве нашего нового главы заставило бы всю Галактику вспомнить, кому она обязана процветанием!

Шенг говорил с такой страстностью, что даже я почти поверил ему. Старик же лишь покосился на гроб, словно видел его содержимое сквозь крышку, затем скучающим тоном произнес:

– А что тебе с того? Мастер. Ри. Шенг.

Было видно, насколько растерялся иланианец. Лицевое окошко его шлема быстро запотело. И все же толстяк нашел в себе смелость ответить:

– Я хочу служить лидеру более великому, чем те никчемыши, что смеют именовать себя Навигаторами. Я хочу, чтобы Адис Лейр вышли из тени, в которой прятались так долго. С вами во главе, наше будущее гарантировано. А иного мне и не надо.

– Стало быть, – пробормотал старик, – не такой уж ты и мастер.

Он оторвал взгляд от черного камня и издал звонкий смешок. И вот что самое интересное: в усыпальнице не было и быть не могло воздуха, однако эхо насмешки каким-то непостижимым образом заметалось от покрытых письменами стен. Стало вдвое холоднее.

Интуиция и горький опыт подсказывали, что ничем хорошим это закончиться не могло. И только Шенг, казалось, совершенно не замечал недвусмысленных знаков, которые невольно посылал ему призрак старика. Впрочем, я не забывал, что, при всей своей глупости, встречу с Паяцем толстяк пережил.

– Поможете ли вы нам, мастер Адис? Отважитесь ли вернуться из небытия?

Старик вперил в Шенга драконовы глаза, как если бы всерьез раздумывал над предложением. Затем резко вспорхнул с места и небрежным взмахом руки заставил тяжелую крышку саркофага скользнуть вбок. Он склонился над открытым гробом с энтузиазмом ребенка, ожидавшего сюрприз ко Дню Империи.

– Ну-c, и что же тут у нас? У-у-у! Свежее мясцо!

Когда из саркофага вынырнула голова, никто не издал ни звука. Не дернулся, не бросился на выход. Шенг и Мама Курта явно повидали на своем веку немало странностей и часто пренеприятных, поэтому их вряд ли удивило, когда показавшаяся голова повернула к ним лицо и продемонстрировала вдребезги разбитый щиток, за которым отчетливо виднелись застывшие в страдальческой гримасе черты молодого алита. Сама голова при этом все время странно колебалась, как если бы висела на невидимых ниточках и управлялась неловким кукловодом.

– Привет, мастер! – пропищал старик, подражая чужому голосу. – Давненько не виделись! Как я тебе? Вызывает отвращение, не так ли?

– К чему этот цирк? – брезгливо поморщился Шенг и вопросительно уставился на призрак.

– Цирк? – Тот моргнул с таким видом, будто слово казалось ему знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и когда его слышал. Даже позволил несчастному трупу чуток осесть. – Давненько я в цирке не бывал. На моей родине это дело любили. О, да! Какие представления закатывала местная знать – у-у-у, закачаешься! Акробаты, глотатели пламенеющих мечей, жонглеры взрывающимися шарами! Однако больше всего мне нравился коронный номер. О, вы бы такого никогда не забыли! Оплывающие лица! Кровоточащие глаза! Кишки, которые выкашливались через рот! И все это