Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

– Нам к этому Доктору обязательно? – спросила она, не оглядываясь.

– Может, и необязательно, но ключи от Лабиринта только у него, – отозвалась девушка. – Честно говоря, если ты передумаешь туда идти, я буду только рада. Ничего там хорошего нет.

– А здесь? – Анна стояла уже в дверном проеме и на этот раз посмотрела на собеседницу. – А здесь вам есть на что надеяться? Есть, чему радоваться?!

– Здесь, милая, хоть и нет жизни, зато есть все, что ей свойственно, – ответила та с улыбкой. – Радость и боль, успехи и поражения, любовь и ненависть, работа и отдых. И еще у каждого из нас впереди вечность. Может быть… Доктор лучше объяснит. Пойдем. – Она оттеснила принцессу и вышла на залитую солнцем площадь. Толпа разошлась, и теперь здесь старательно работал метлой пожилой дворник, сметая в кучки конфетные обертки, пластиковые стаканчики, окурки и прочий мусор. Кучки таяли, как снег в жару, и впитывались в булыжную мостовую. По сверкающим на солнце рельсам неторопливо прогремел красный обшарпанный вагончик, и усатый вагоновожатый улыбнулся Анне.

– А почему вокруг одни руины? – спросила принцесса.

– Они служат напоминанием о том, как опасен Хаос и что будет, если он прорвется сюда, – ответила девушка. – Побежали, а то трамвай уйдет. – Она схватила принцессу за руку и увлекла ее к остановившемуся вагону.

Едва они вскочили на подножку, звякнул колокольчик, и трамвай двинулся с места, неторопливо постукивая колесами. Салон был почти пуст, только на деревянном сиденье возле водительской кабины сидели две девочки – одна лет десяти, другая примерно вдвое младше. Они перешептывались, искоса поглядывая на принцессу, потом начали о чем-то спорить, подталкивая друг друга локтями. Затем младшая поднялась, подошла к Анне и, смущаясь, попросила:

– Ваше высочество, подпишите, пожалуйста, открытки мне и моей сестре. – Она протянула две открытки с изображением принцессы и зеленый фломастер.

Стараясь скрыть удивление, Анна опустилась на ближайшее сиденье, взяла открытки и, заглянув в лучистые, восторженные карие глаза девчонки, спросила:

– Как вас зовут?

– Арина и Жанна, ваше высочество!

Трамвай потряхивало на стыках рельсов, и писать на коленке было непросто. Когда она вручила девочке подписанные открытки, трамвай открыл двери на остановке, и обе юные барышни торопливо покинули вагон. Они радостно мчались к небольшому аккуратному домику из красного кирпича под черепичной крышей, и у порога их уже ждали улыбающиеся родители. Сестрицы тут же начали хвастаться автографами принцессы и указывать пальцами на трамвай.

– Как они узнали, кто я? – спросила принцесса, когда трамвай тронулся с места. – И откуда эти открытки?!

– Ты – наша надежда, – просто ответила девушка. – Тебя здесь все знают.

– Это не ответ.

– Доктор ответит. Ты не подумай, что я хочу что-то скрыть от тебя. Просто он лучше все объяснит.

– Я, кажется, задала очень простой вопрос! – Теперь принцесса едва сдерживала раздражение и, наверное, вспылила бы, если б отъезжающий трамвай не провожало восторженными взглядами счастливое семейство, которое так и продолжало стоять у калитки.

– Ну, хорошо-хорошо… – Собеседница, очевидно, ощутила ее настроение, и конфликтовать ей явно не хотелось. – Не знаю я, откуда мы знаем о твоем пришествии. За пару часов до твоего появления стало известно, что у нас новый Странник.

– Странник?!

– Так мы называем живых, стремящихся пройти через Хаос.

– А вы тут, значит, все мертвы?!

– Доктор лучше знает.

– А почему они так рады меня видеть?

– А вот это я знаю точно! – Девушка улыбнулась с явным облегчением. – Когда Странник уходит в Хаос, для нас это означает несколько недель мира и покоя. Хаос занят Странником, и нет нужды с ним сражаться.

– По-моему, у вас и так здесь мир и покой. – Принцесса оглядела окрестности, где за окнами трамвая медленно проплывали домики, утопающие в зелени, возле которых мирно играли дети. – Откуда здесь столько людей? Или это фантомы?

– Тихо! Здесь нельзя… Нельзя их так называть. Доктор не велел. Здесь все равны. Здесь только люди и маги. – Девушка помолчала несколько секунд, а потом вдруг бросила на принцессу взгляд, полный плохо сдерживаемого беспокойства. – Проедем немного дальше – увидишь, какой здесь мир и покой.

– Поняла. Значит, фантомы – это люди, а покойники – маги, – сделала вывод принцесса. – А я тогда кто?

– А ты – Странник.

Странник, Странник, где ты был? В Лабиринте водку пил… Все ясно, но ничего не понятно. Может, и вправду лучше прямо здесь умереть и стать счастливым магом, которому не надо ломиться ни в какой-то там Лабиринт, чтобы угодить в какой-то там Хаос и там принять мучительную смерть, а потом все-таки стать мертвым магом? А как же тогда пара недель мира и покоя? Непонятно… Что ж… Доктор знает. Доктор все расскажет.

Небо потихоньку затягивали тучи, которые становились все мрачнее, мимо проплывали уже не дома-игрушки с уютными двориками, а бетонные бункеры, исчезли деревья и кустарники, порывы ветра поднимали облака серой пыли.

– Я забыла… – прервала принцесса затянувшееся молчание.

– Что?

– Я титул обещала тому, кто сторожит подземный переход.

– Это хорошо.

– Что хорошо?

– Что забыла. Он бы решил, что и впрямь что-то значит.

– А кто он такой?

– Никто.

– Ну, имя у него есть?

– Нет у него имени.

Перебрасываясь фразами, они обе неотрывно смотрели на безрадостный пейзаж, где, казалось, потухли все краски мира. И тут до принцессы дошло, почему она затеяла этот запоздалый и уже неуместный разговор о несостоявшемся Рыцаре Подземелья, или Лорде-хранителе Заднего Прохода. Ей было страшно двигаться дальше, а уж тем более – погружаться в пучину Хаоса. И подсознание сейчас искало незавершенные дела или невыполненные обязательства, чтобы появился повод вернуться, остаться здесь, с этими людьми. Все, кого она встретила здесь, в Нижней Пандоре, вызывали у нее симпатию, и неважно, кто они – призраки людей или фантомы.

Трамвай остановился, из кабины выглянул вагоновожатый и с явно вымученной улыбкой сообщил:

– Конечная! Либо выходите, барышни, либо поехали назад.

– Пойдем. – Девушка, которая так и не удосужилась представиться, легонько подтолкнула принцессу к выходу, но та, вцепившись в поручень побелевшими от напряжения пальцами, смотрела неподвижным взглядом на монолитную серую стену, которая простиралась от горизонта до горизонта, уходила вверх и терялась в низких тяжелых тучах. Внезапно землю тряхнуло, послышался грохот, и в стене образовалась огромная трещина, из которой выступила густая жидкость, похожая на кровь. Уже через пару секунд трещина затянулась, но кровавые линии на поверхности монолита остались.

– Пойдем-пойдем, – повторила попутчица. – Ты пойми, никто тебя не гонит туда, где