Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

– Да… С Доктором. Хорошо… – сумела выдавить из себя Анна и на негнущихся ногах двинулась к выходу. – А он тут один?

– Когда как. А что?

– Я бы не смогла.

– Он много такого может, что не по силам другим. Пойдем.

За спиной звякнул звонок трамвая, и раздался удаляющийся стук колес о стыки рельсов. Путь назад был отрезан, а значит, теперь уж точно следовало идти вперед. Вдоль стены, которую потряхивало каждые несколько секунд. По серому песку, куда ноги проваливались по щиколотку. К неведомому Доктору, местному авторитету… Анна вдруг осознала, что с тех пор, как на Дарии вспыхнул мятеж, она ничего не сделала по собственной воле. Что было бы, если бы она все-таки не позволила Тейлу схватить себя и утащить на яхту? Скорее всего, бунтовщики точно так же сдали бы ее Корпорации – за старые имперские долги. Но тогда жертв было бы куда меньше, и прекрасный город не превратился бы в радиоактивные руины. Но тогда не было бы и легенды о безжалостной принцессе-убийце, столь милой сердцу обывателя. Да, в деталях что-то изменилось бы, но общий ход событий, по сути, остался бы прежним. Может быть, именно сейчас попытаться направиться не туда, куда ее ведут, а в противоположную сторону? Принцесса остановилась, глянула на свою спутницу и молча повернула назад. Некоторое время та смотрела ей вслед, а потом крикнула, стараясь перекрыть вой ветра:

– Так дальше раз в десять!

– Что?! – Анна оглянулась.

– Здесь, куда ни идешь, все равно попадешь к Доктору. Только так, – указала она направление, в котором двинулась принцесса, – идти в несколько раз дольше. Так что шагай куда хочешь. Я подожду тебя там, на месте!

Девушка пошла прочь, и вскоре ее стройный силуэт был уже едва различим в густеющей дымке.

Анна двинулась следом. Она вдруг почувствовала себя полным ничтожеством, безвольным существом, от которого вообще ничего не зависит, которое вообще ни на что не способно. И еще подступил страх, внезапный и безжалостный, от которого похолодело все внутри. Она не отрывала взгляда от удаляющегося силуэта, и ей нестерпимо захотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом. В лицо ударил порыв ветра, а прямо из-под ног взлетел песчаный смерч. Еще через мгновение песок осел, образовав небольшой барханчик, в котором по пояс утопала ее спутница.

– Ты… Ты сильная, – сказала та, пытаясь освободиться из песчаного плена, – но только зря ты это сделала.

– Я? Сделала? – искренне удивилась принцесса, и только сейчас до нее дошло: только что всего лишь исполнилась ее воля. – А почему зря?

– Если бы я проделала с тобой то же самое, тебе бы понравилось? Тебе что – хочется двигать людей, как пешки на шахматной доске?!

Привыкла фрейлинами командовать!

– Прости. Я даже не думала, будто что-то получится. – Принцесса вспомнила о своем недавнем опыте с сотворением морковного сока, и ей сразу же захотелось пить.

– Могла бы сама переместиться, если так уж соскучилась…

– Я же извинилась.

– Ладно, идем.

– А почему идем? Почему сюда ехали на трамвае? Почему нам не переместиться туда, куда надо? Раз уж здесь это так просто…

– Потому что мы здесь хотим, чтобы наше существование хоть как-то напоминало жизнь. Нормальную жизнь. Вот окажешься за стеной, там и будет тебе вдоволь перемещений, превращений и материализаций. Мало не покажется! – Девушка завершила речь и решительно зашагала вдоль стены, не оглядываясь на Анну.

Пришлось следовать за ней, стараясь не замечать порывов холодного встречного ветра, поднимающего песчаную вьюгу. Так хотелось, чтобы все это оказалось только сном. С того самого дня, когда на Дарии начался мятеж. Может быть, и не было ни бункера, сотрясающегося от града снарядов, ни того дурацкого похищения, ни гибели столицы, ни мерзавца Тейла, ни дурачка Ионы, ни старого деспота Чатула, ни Крошки-Енота, ни этой девицы, что маячит впереди среди завихрений песка. Стоит только закрыть глаза – и проснешься в своей постели, на белых хрустящих простынях, под балдахином, раскрашенным в цвета имперского флага. Три горизонтальные полосы – голубая, зеленая и черная с пятью золотыми звездами, сияющими на средней, зеленой полосе. Цвета флага символизируют три стихии, подвластные империи, – океаны, сушу и космос, а звезды – пять материков Дарии.

Вдруг грянули первые аккорды имперского гимна, а затем музыку подхватил многоголосый могучий хор: «Восславься же, мир наш, под скипетром вечным! Восславься, державный властитель, в веках, всей мудростью этого мира отмечен, всю силу вселенной держащий в руках. Под дланью державной, хранящей планету, сквозь тернии к звездам мы мчимся вперед. На недругов козни найдет что ответить великий, могучий дарийский народ!»

Прежде чем открыть глаза, она поймала себя на том, что подпевает. Она этого не делала никогда, но сейчас, этим прекрасным утром, после пробуждения от затянувшегося ночного кошмара, не петь было просто невозможно! Правда, поднимать веки было все-таки страшновато – а вдруг сон окажется явью…

– Ваше высочество, пора вставать. Через полчаса принесут завтрак… – Этот тихий и вкрадчивый голос, который она, сколько себя помнила, раздавался каждое утро возле ее уха, невозможно было спутать ни с чем. Фрейлина Амалия! Сухая, чопорная дама, уверенная в том, что правила придворного этикета и распорядок дня превыше всего. Но сейчас голос ее звучал сладко, от него веяло покоем и уверенностью. Значит, нет, да и не было никакого мятежа и никакого Лабиринта, а сон, который сейчас помнится во всех подробностях, через минуту начнет покрываться дымкой забвения, а потом, когда подадут завтрак, рассеется совсем. Все! Хватит потакать собственным страхам! Одеяло – долой! Остается, словно с горки, скатиться с кровати, попасть босыми ногами в мохнатые тапочки и бежать туда, где в мраморной ванне плещется чуть теплый ароматный раствор солей. Но, вместо того, чтобы, как положено, направиться в ванную комнату, принцесса, по пути одарив несказанно удивленную фрейлину счастливой улыбкой, бросилась к окну. Так ей не терпелось увидеть свою целую и невредимую столицу с высоты холма, где стояла Вторая Имперская резиденция, небольшой, но изысканный дворец из розового и синего мрамора. Столица была на месте. Улицы, словно лучи, расходящиеся во все стороны от дворца, пересекали сначала административный квартал, где располагались небольшие особняки различных ведомств и контор, казармы имперской гвардии, церкви, дома аристократов и очень состоятельных простолюдинов. Дальше отблески рассвета ловили стеклянные башни небоскребов делового квартала, ограждавшего со всех сторон исторический центр города от спальных районов и промышленной зоны. Надо всем этим великолепием в темно-синем небе парили легкие перистые облака, окрашенные