Крылья за спиной - Саманта Миллс

из них она не знала, все они влились в ряды адептов, пока она служила на границе. Никто из них не помнил жизни до того, как Водайя стала Голосом. Никто из них не видел довоенной Радежды. И никто из них не ведал, как радикально может измениться ход их жизни сегодня вечером.

Сумеют ли они приспособиться? Или навек обидятся на город, отнятый у них в шаге от вознесения?

У каждого в башне Кемьяна имелась своя история, лишь немногим отличная от ее собственной. Они родились мехами или перешли к ним из другой секты; на своем пути к крыльям они сражались, истекали кровью и отчаивались. Если бы не цепочка случайностей, Земолай по-прежнему была бы среди них.

Интересно, Схола Петке счел бы это случайностью или очередным доказательством цикличности мира и вечного наложения событий? Сказал бы он, что Земолай всегда была той, кто она сейчас, в этой башне, в этой позе, – просто еще не знала об этом?

Коридор заканчивался огромным лифтом для персонала. Земолай провела всех внутрь и закрыла ворота. Все молча повытаскивали из-за пояса оружие. Лифт поднимался плавно, только редкое позвякивание панели управления свидетельствовало о том, что они все-таки движутся.

Земолай опять прикрыла глаза, мысленно готовясь к следующему шагу. Служебные лифты доходили только до двадцатого этажа. Там можно перейти в частный лифт, построенный для крылатых и их сопровождающих.

Доверху они добрались без остановок, и Гальяна тихо выдохнула от облегчения. Тимьян раздвинул двери лифта.

В тускло освещенном коридоре трое работников дожидались, когда кабина пойдет вниз. При виде трех тяжеловооруженных преступников и опальной бывшей крылатой с ножом в руке они замерли.

Земолай бросилась вперед и схватила первого за рубашку, перехватила нож за лезвие и резко, без замаха ударила рукоятью сбоку в основание шеи. Работник захрипел и потерял равновесие.

Второй рабочий со всех ног бросился прочь, но за ним, словно гончие, рванули Тимьян с Рустайей.

– Кто-нибудь… на помощь! – успел выкрикнуть бедняга, прежде чем пол вылетел у него из-под ног.

Рустайя повалил его и зажал ему рот ладонью, а Земолай тем временем стукнула первого работника по затылку – для надежности.

Из лифта, держа болт-ган стволом вверх, появилась Гальяна. Она целилась в третьего, но выжидала слишком долго и в итоге бросила блефовать. Стрелять в старого коллегу, дабы расчистить путь наверх, она не хотела. Тот кинулся прочь, и девушка бросилась за ним.

Пленник Земолай отключился… по крайней мере, он дышал. Однако тот, которого схватил Тимьян, громко молотил по полу ботинками.

– Клята Виталия! – рявкнула Земолай.

Она оттолкнула Тимьяна. Чтобы вырубить неуемного, потребовалось три удара. Жить будет, но насчет сотрясения ничего обещать нельзя.

Сдавленно вскрикнула Гальяна. Работник, за которым она погналась, повалил ее, оседлал и отчаянно молотил по кафельному полу ее рукой с болт-ганом. Земолай рванула по коридору, видя, как оружие вылетает из девичьей ладони, а работник бросается за ним. Крылатая успела поймать его за воротник рубашки. Через минуту в коридоре лежало три беспамятных тела.

Гальяна села, баюкая руку. Три пальца из пяти были скрючены и залиты кровью. Она попыталась их согнуть и ахнула, побледнев, словно вот-вот сомлеет.

– У вас что, никто ничего не умеет? – прошипела Земолай. – Вы совсем не понимаете, чем мы тут занимаемся?

– Тсс! – Тимьян испуганно глянул в сторону лифта.

Они замерли, напрягая слух, чтобы расслышать приближение шагов. Ничего.

– Простите, – прошептала Гальяна.

Земолай глубоко вздохнула, давя грозившую хлынуть наружу волну обвинений. Они не воины. Ей приходилось постоянно напоминать себе: они не воины. Они вели себя не по-воински в бою и на упреки реагировали не по-воински. Она не рассчитывала научиться источать семейное ободряющее тепло, как Элени, но, если удастся не потерять головы, ее послушают.

Пусть они кучка наивных придурков, но теперь это ее наивные придурки, и она собирается вести их до конца.

Гальяна возилась с бинтом и парой обезболивающих, пока Земолай связывала уборщиков и искала, куда бы их спрятать. Двадцатый этаж полностью занимали жилые помещения, что делало почти каждую дверь в коридоре потенциальным источником катастрофы.

– Туда, – указал Рустайя.

На четвертой от них двери на дереве внизу был выжжен силуэт рабочего молотка. Подсобка. Они затащили рабочих в тесную каморку и плотно закрыли ее.

Земолай уловила нервные взгляды команды. Детки напугались, и чем дольше она позволит им пережевывать случившееся, тем медленнее они станут реагировать. Но передумывать было слишком поздно.

– Ходу, быстро! – приказала она.

Гальяна, которой она подставила локоть для опоры, посмотрела на нее с неприкрытым раскаянием.

– Прости, что наорала, – буркнула Земолай и получила в ответ дрожащую улыбку.

Следующий лифт сделали достаточно просторным, чтобы крылатые стражники могли сопровождать заключенных на вершину башни для суда. Забившийся в угол разношерстный отряд Земолай выглядел ничтожно маленьким, и она боролась с внезапным желанием вытолкнуть их наружу, засунуть обратно в служебный лифт и отправить куда угодно, только не брать с собой.

Но как ни больно было это признавать, она понимала, что в одиночку не справится, поэтому подключилась к панели управления, набрала комбинацию для доступа на крышу – и позволила своему взломанному порту сделать дело.

На этот раз никто из них оружие не опустил. Земолай показалось, что она слышала, как Рустайя шепчет слова молитвы. Не стоило просить его повторить.

Потолок над головой раскрылся, словно цветок, и они ступили на опустевшую крышу. По всему краю башни через равные интервалы мерцали фонари, превращая разноцветные кирпичные узоры в причудливую игру света и тени.

В центре этого хоровода огней темнела неровная громада божьего древа. Его узловатые ветви казались щелями антипространства, сквозь которые не видно было звезд.

Вдалеке по склону Руховой Головы медленно ползла цепочка факелов – новые выпускники. Один или два отставших не добрались пока даже до середины пути… если не поторопятся, они обречены. До рассвета еще несколько часов, но вскоре старшие крылатые соберутся на крыше в ожидании прибытия успешных слетков, и окно для действий Земолай закроется.

– Я никогда раньше не оказывалась так близко к порталу, – прошептала Гальяна, и ночное небо целиком поглотило ее слова.

– Мы намерены подобраться гораздо ближе, – пробурчал Рустайя.

Он закатал широкие штанины, обнажив толстые поршни и загнутые крючьями ступни. Последние он слегка изменил, удлинив зубья, призванные усилить сцепление в ходе свободного подъема. Утянутые со склада в общинном амбаре протезы значительно превосходили мощностью его предыдущую пару. Если кто-то из них сорвется, Рустайе достаточно будет только сцепить ноги, чтобы превратиться в неподвижный якорь, с помощью которого упавший сможет подняться обратно в надежное положение.