Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус

В тот момент, когда Катиз закончил, я вскочил на ноги и потянулся к силе. Мягкая, почти невидимая волна последовала за медленной дугой, которую прочертила моя рука. Я надавил вперед и вниз, и она бросилась прочь от меня.

– Смотри, Атар! – Я подпрыгнул, улыбавшийся и опьяненный, и, хотя это не было глубоким знанием, к которому я стремился, ощущение оказалось красивым. – Я могу призывать ветер!

Она подбежала ко мне, и мы танцевали вместе с легким ветерком пустыни до самого захода луны.

Глава 21. Инструменты империи

Сон вернул меня в Долину Правителей, но я был там один и одет в простую одежду, в какой мы с бабушкой всегда ходили в Храм Пламени. Легкий ветерок поднял в воздух песок, а когда он стих, в долине, там, где танцоры образовали круг и Катиз добыл воду из земли, стоял волчий бог Окара.

– Разве это дом для волка? – проговорил он.

Окара поднял голову, пристально на меня посмотрел, и его глаза сверкнули над исполосованным шрамами носом. Окара больше не был статуей, высеченной из камня, а живым, дышащим богом. И, встретив его взгляд, я с дрожью понял, что это не просто фрагмент сна – как во все предыдущие разы, когда он мне являлся, – а бог на самом деле пришел.

– Я здесь счастлив, – промямлил я довольно жалкое оправдание.

Окара зарычал, и гнев волка привел в движение песок у него под ногами.

– Ну, так оставайся тут, ты сможешь прожить как изгой и внести жалкий вклад в предстоящую войну, но мальчик, который нарушил границы – и привлек внимание богов – желал получить знание, а не счастье, – прорычал бог. – Ты забыл о том, что тебе удалось совершить, когда тебя не сдерживали ограничения, а твой ум был гибким, как у древних ведьмаков, до того как нас связали договором? Призывы ветра – не та правда, что ты ищешь, только лишь другие рамки.

– И как, по-твоему, я должен узнать правду, если она неизвестна моим наставникам? – резко спросил я. – Ты говоришь загадками и аллюзиями.

Неожиданно я ощутил невесомость, а через мгновение перед нами появился Благословенный Оазис, но окруженный не городом, а безжизненными песками. Под яркими звездами стояла Нафена, и в дымке сна казалась не статуей, вырубленной из песчаника, а почти живой женщиной.

– Ты ведь пришел, чтобы ее найти? – сказал Окара.

– Она мертва, – ответил я.

– Да, но есть та, что на нее похожа, и она может стать твоей наставницей. Другая древняя ведьма.

Поток пламени вырвался от Окары и промчался по песку, точно его подгонял неизвестно откуда взявшийся ветер. Огонь направился ко мне, вцепился в одежду, обжег кожу, и я, с трудом сдержав крик, закрыл глаза в его ослепительном сиянии.

Огонь погас, и я оказался в лесу каменных колонн, уходивших во все стороны в бесконечный мрак. Колонны были украшены диковинными символами цвета крови или старой ржавчины.

– На севере Найэна в храме, который перестал быть храмом, живет женщина из костей, – сказал Окара. – Найди ее. Договор позволяет мне сказать тебе только это.

– Ты их имеешь в виду? – Я выставил правую руку, показывая ему шрамы, которые вырезала на моей ладони бабушка. – Это договор? Как он связывает тебя? Мне известно только, что он сдерживает магию, – но разве могут шрамы на ладони человека ограничивать бога?

– С какой стати я стану отвечать на твой вопрос, если своими действиями ты показал, что твое стремление к правде являлось лишь преходящим любопытством? – Окара наградил меня хмурым взглядом, повернулся и поскакал по ступенькам храма. – Ищи женщину из костей, если хочешь найти принадлежащую тебе магию во всей ее полноте и могуществе.

И волчий бог исчез за воротами храма. А в следующее мгновение появился ручеек, превратившийся в поток, который сбил меня с ног.

Я медленно просыпался, словно всплывал со дна моря, голову наполняли тягучие следы сна. Что он имел в виду, когда говорил о «женщине из костей»? Я никогда не слышал о таком ни в одной легенде Найэна. И это делало слова волчьего бога особенно значимыми. У меня не вызывало сомнений, что мое спавшее сознание не могло показывать то, чего я не знал. На короткое мгновение я подумал, а не выбрали ли меня боги для обретения могущества, как Железного-Когтя.

Впрочем, эта мысль показалась мне пустой. Зачем богам Найэна выбирать слугу империи, который оказался далеко от своего островного дома, да еще и отверг их обычаи? В любом случае, чтобы найти женщину из костей и обещанный Окарой ответ, мне требовалось вернуться в Найэн, но у меня имелось множество причин оставаться в Ан-Забате.

Солнце уже стояло высоко в небе – я вернулся из долины на рассвете, – но я не почувствовал запаха чая, каши, вареных яиц или выпечки. И не слышал слуг, готовивших мой кабинет к дневной работе. Я позвал Джина, но не получил ответа. Тогда я оделся и направился к двери, однако обнаружил, что она заперта. Я подергал ручку и понял, что дверь закрыта снаружи на засов.

– Джин! Что все это значит? – крикнул я.

Мои татуировки зачесались под повязкой, но не слишком сильно. Неужели кто-то смог догадаться? Я представил, как Джин наклонился надо мной, пока я спал, и, отбросив простыню, увидел свежие метки на руке.

– Стюард Джин!

– Доброе утро, Рука-Ольха, – сказал Алебастр сквозь щель в двери. Я прижался к ней глазом, но он стоял за пределами моего узкого поля зрения. – Или мне следует называть тебя как-нибудь иначе? – промурлыкал он. – Ведь Ольха – это сиенское имя.

– Что происходит, Алебастр?

– Голос Золотой-Зяблик окончательно все понял после Железного города; впрочем, подозрения на твой счет были всегда, – сказал Алебастр. – Рука-Вестник не отдал тебя палачу, потому что увидел способ использовать. Если честно, я беспокоился, что тебе не удастся завоевать доверие говорящих-с-ветром, но ты превзошел мои ожидания. Ты знаешь, какое наказание ждет предателя?

– Выпусти меня, Алебастр! – крикнул я, пытаясь понять, что означали его слова. – Это ошибка.

– Ты думаешь, мы поверили, что осколок фарфора мог оставить настолько сложные маленькие отметки, аккуратно расположенные на ладони? – продолжал Алебастр. – Неужели ты надеялся, что мы слепы?

– Отведи меня к Голосу-Роднику, – сказал я, пытаясь отыскать хоть какой-то шанс выпутаться из положения, в которое попал.

– Ты думаешь, император даст такое могущество, как колдовство, своим Рукам, не зная, каким образом они станут его использовать? – продолжал он, и его голос наполнился