Княжич Юра V - Михаил Француз

по встречке ещё одной фуры, всё ж, рефлексы после моих полётов, а ещё больше — обучения им, у меня сформировались хорошие, но метров на десять от капота спорткара — да, отлетел. Но быстро справился с собой и остановил движение простым волевым усилием («Стихийный покров» — это реальный чит!). Остановил, завис в воздухе на высоте пары метров, потом опустился на асфальт.

— Какой ты настойчивый, однако, — мурлыкнула вылезшая из своего спорткара Катерина. — Намёков и отказов от девушек не принимаешь?

— Зачем? — хмуро спросил я. Не было никакого настроения для пикировки. — Зачем ты это сделала?

— Что сделала? — изобразила невинность и полное непонимание Катерина. И даже ещё ресничками похлопала.

— Зачем ты подставила всех тех людей! — сорвался на рык я и больше того — топнул ногой по асфальту так, что дорожное покрытие лопнуло и зазмеилось трещинами. Да и голос мой прозвучал… куда громче, чем я изначально рассчитывал. Так, что Катерина даже поморщилась.

— Чего орёшь? — спросила она. — Каких людей?

— А то ты не понимаешь! — шагнул вперёд, к ней навстречу я. — Мы были в борделе! И вышли порознь! Ты ведь сама говорила про «взрыв бытового газа»!

— О? — изогнула дугой бровь она. — Кто-то научился складывать два и два? — только взгляд её и тон заметно похолодели. Вот только насмешка из глаз не ушла. И это, прямо, бесило! И я снова топнул. После чего приблизился почти вплотную и навис над ней. Пусть она и не отличается малым ростом, но до медведя-Долгорукого ей всё ж далеко, так что пришлось ей слегка запрокинуть голову, чтобы продолжить смотреть мне в глаза. — Наглеешь.

— Зачем⁈ — снова прорычал я и даже развёл руки в стороны.

— С чего, вдруг, такая смелость? — прищурилась она.

— В сторону шутки! — совсем сорвался я и вообще схватил своей лапищей её за горло. Ну, а что? Я ж так и так умирать собрался. Так, чего миндальничать и сдерживаться? — Отвечай, зачем⁈

— В сторону, говоришь… — ещё опаснее прищурилась она. — Зачем, спрашиваешь?

— Ррр!! — совсем уж вызверился я. В следующую секунду мощный удар откинул меня спиной вперёд от неё на несколько метров. Мощный настолько, что мой «Водный покров» оказался пробит в нескольких местах. Естественно, и тело под ним тоже. Но на это мне было плевать — лёгкое волевое усилие, выполненное уже практически на автомате, и тело восстанавливается вместе с покрывавшим его слоем Стихии. Но тут же прилетел ещё один удар, уже сверху, опрокинувший меня-таки на землю спиной.

— Затем, что ты, феерически, просто невероятно!.. невыносимо ленив! — сказала Катерина, покрываясь слоем воды и поднимаясь над полотном дороги на водном столбе. Или… не покрываясь водой, а… становясь водой?

Поднялась она настолько, что мне не пришлось даже подниматься, чтобы её видеть.

— При твоём невероятном, невозможном, не поддающемся никакой логике потенциале, — продолжила говорить она. — Ты совершенно преступно не желаешь развиваться!..

Столб воды приблизился, и теперь она, водяная статуя Шальной Императрицы, как Императрице и положено, возвышалась над распластанным по земле мной.

— … пока тебя не пнёшь, — закончила Катерина и наклонила голову так, чтобы посмотреть прямо на меня. — Пока не поставишь тебя в совершенно безвыходную ситуацию, вроде прямого нападения Гранда или Авкапхуру… А мне надоело ждать!!! — сорвалась и всё-таки повысила голос она.

— Угроза жизни моей, — проворчал я с земли. — Но, причём тут все они? Зачем подставлять невиновных?

— Затем, что эти замшелые пни «не хотят торопиться в столь важном вопросе»! — перестала сдерживать эмоции Катерина. — Отодвинули, понимаешь, проблему! Нашли временный выход, «сняли остроту», «выиграли себе время»… Тфу! И будут теперь обсасывать-думать-интриговать десятилетиями, вроде ты из этой Маровой норы никуда не денешься… Так вот им! Пусть теперь пошевелятся, посуетятся, пусть теперь у них зады попылают! — прорезалось в её голосе злорадство. Или злая радость. Или злость с азартом. — А у тебя, наконец, снова «повод» появится развиваться.

— Так это ты⁈ — прорычал я, пытаясь встать. Но так просто это не получалось: руки и ноги мои обхватили выходящие из земли тугие струи воды, которые активно сопротивлялись моему вниманию и воле. — Ты их всех натравливала⁈

— Нет, конечно, — хмыкнула она. — Делать мне больше нечего! Сами прекрасно справлялись.

— Но сейчас?..

— Мотивировать ученика к развитию — прямая обязанность Учителя, — пожала она плечами, подняла руку к глазам и полюбовалась своими прозрачными ноготками-пальчиками.

* * *

Глава 29

* * *

Утро. Приятно открыть глаза в своей постели, с удовольствием потянуться под одеялом и, не сдерживаясь, сладко зевнуть.

Приятно. Пусть, конечно, понятие «постель», в моём случае, довольно условно — я сплю прямо на полу трейлера, подстелив на него только тонкий туристический коврик, а под голову подложив ортопедическую подушку. Почему? Ну, мне, тупо, так больше нравится. Медики, вообще утверждают, что спать на жёстком полезно. Лучше высыпаешься, меньше по времени спишь, кровообращение в теле тренируется, мышцы анатомически правильно отдыхают, шея не болит…

Понятно, что для тела Одарённого Воды всё это не имеет особого значения — я, и так, и без этого «вечно пьяный, вечно молодой», но, чисто психологически, мне так нравится больше. Делать то, чего не могу позволить себе в ином мире, в том, где я писатель тире учитель.

Кстати, давно не упоминал о своих делах в мире том. Хотя? А чего о них упоминать? Как будто там что-то интересное, достойное упоминания в книге происходило? Обычная жизнь обычного человека. Максимально возможные «обычность» и «нормальность», ни шага в сторону! Ни на шаг ближе к той загадочной мембране, что так и продолжала настойчиво мерцать в моём подвале… более того, недавно нашлась ещё одна. На этот раз, зеленоватая и расположена под автомобильным мостом трассы, перекинутым через реку. В черте города, совсем недалеко от оживлённой городской набережной, но, опять — там, куда не сунешься просто так. Если не видеть это свечение, то совершенно ничего интересного в этом закутке нет.

А мембрана или вуаль… да совершенно точно такая же, как и в моём подвале. Как и в Сириусе: вертикальный плоский прямоугольник высотой чуть меньше двух метров, шириной в метр, может, метр с чем-то. Плоский настолько, что, если зайти и посмотреть на