Княжич Юра V - Михаил Француз

ослабляющие друг друга волны деформации… много чего. В целом получался классический, как бы это сказали олдскульные геймеры — «Оверкилл». То есть, трата сил непропорциональная получаемому результату: как применение ульты на мобе с последним хитпоинтом в шкале здоровья вместо простой бесплатной тычки.

Стоило мне разобраться и применить модель на практике, как… эффективность возросла в четыре раза при том же самом вложении сил!!! И это ещё не говоря об оптимизации процесса «выгрузки» наломанной породы.

В общем, дело пошло значительно веселее. Настолько, что рабочие за мной «чистовую обработку» уже проводить не успевали. Они-то работали с прежней скоростью, в прежнем темпе. Из-за чего расстояние между мной и основным лагерем с каждым днём увеличивалось и увеличивалось. Я шёл вперёд и вперёд, а они оставались на месте. Одарённые специалисты, кстати, тоже не очень-то торопились догонять, не жаждали они перерабатывать, не стремились к трудовым подвигам. Да и зачем оно им? У них рабочие отношения, контракты, планы, сроки, договоры и договорённости. С ними-то всё понятно. Это у меня ни контрактов, ни сроков, ни планов. Зато «пар из ушей» валит, как у паровоза… и фляга свистит… немного.

Так что, как говорил Трамп в мире писптеля: «Бури, детка, бури!». Вот я и бурил. В гордом одиночестве.

Как оно так получилось, учитывая, что группа на «вахте» из трёх человек состоит? Довольно просто, буднично и незаметно: у Матвея телефон сеть ловить перестал (как и у меня, впрочем — дело обычное — горы), а тут прибежал посыльный и передал, что звонил отец и велел срочно ему перезвонить. Разрешение отлучиться с «вахты» нынешний дежурный по участку ему дал. Вот братишка и ушёл в лагерь, туда, где сеть нормальная и можно поговорить.

Меня это не насторожило — не первый раз такое случалось. Не в первый раз Матвею звонили. Не первый раз ему или мне приходилось отлучаться для совершения срочных звонков или улаживания каких-то ещё срочных и важных дел. Ничего необычного в этом я не усмотрел.

А вот, когда следующий посыльный отозвал уже Алину, сообщив, что с ней никак не могут связаться по поводу ротации её нового клипа, насторожиться бы уже стоило. Да только не насторожило. Так-то, задним умом все крепки. С «передним» обычно проблемы…

Я был увлечён. Я, постоянно сверяясь с моделью на ноутбуке, сверлил шурфы и делал закладки зарядов. Сегодня я планировал добраться-таки непосредственно до «тела» той горы, которая уже неделю маячила на моём горизонте. Поэтому был сосредоточен, на окружающую обстановку не отвлекался. Работал. Готовил подрыв. И, как исчез ещё и дежурный по участку, даже не заметил.

Честно говоря, я не очень-то и обратил внимание вообще, что остался совсем один. Мне было всё равно — не командный я игрок в принципе. Мне всегда проще и спокойнее работать одному, полагаясь только на себя самого, да и отчитываясь только перед собой. С начальством… практически любым, даже самым лучшим, не очень я лажу. Характер уж больно колючий… Но, у всех свои недостатки.

В общем, понял, что рядом никого нет, я только тогда, когда закончил всю необходимую подготовку и собрался активировать подрыв. Огляделся, чтобы предупредить всех во избежание несчастных случаев… ну и, чтобы запросить формальное разрешение у дежурного по участку.

А тут: ни согрупников, ни дежурного.

Ну и ладно, — подумал я. После чего повернулся к горе и активировал подрыв.

Привычно уже загрохотало, порода дрогнула и «поплыла», начала сыпаться-литься, словно не камень, а вода… Каждый раз восхищаюсь этим зрелищем. Каждый раз любуюсь. Каждый раз, сердце замирает и ёкает перед этой невероятной мощью.

Каждый раз инстинктивно глажу себя по волосам, охреневая, что вся эта мощь, вся эта силища… всё это — я! Не кто-то там, не бездушная стихия, не кто-то другой, а я… Что это вот «ого-го!» — это я сделал… Трудно к такому привыкнуть. К осознанию того, что ты гораздо огромнее, чем маленькая песчинка — твоё тело… Но привыкаешь.

И только я об этом подумал, как… шевельнулась и начала заваливаться в мою сторону вся гора. Целиком. Не тот, малюсенький по сравнению с ней пятисотметровый кусочек-участочек, который я «заминировал», а вся огромная гора, к подножию которой я только начал приближаться.

Причём, начала делать это совершенно бесшумно. Словно, это не гора двигается, а у меня в глазах «настройка» плывёт, как бывает, если подольше покружиться вокруг своей оси, резко остановиться и посмотреть на что-нибудь. И, в первый момент, я даже подумал, что это именно так, что мне всё только кажется. Хотел протереть глаза, зажмуриться, переждать головокружение, открыть их снова и увидеть уже нормальную картинку…

Вот только, не было у меня на это времени. Так как гора, не смотря на всю свою огромность, двигалась очень быстро. Она уже занимала полнеба. И была ближе… ближе… и ближе!

Словно, это не мир с ума сходит, а я действительно перекружился и теперь, теряя равновесие, просто падаю лицом в землю… только не в землю, а в гору. Падающую на меня гору.

Осознание того, что это реальность, а не иллюзия, пришло за пару мгновений до столкновения. До удара, который погасил мир. Я успел осознать, понять, охуеть, но не успел ничего сделать. Собственно, как и было уже сказано раньше. Слишком грандиозно было то, что я увидел. Невозможно и невероятно. Невыносимо слишком.

Не я ударился о гору, а гора ударилась об меня… Могу теперь гордиться собой. Правда, ровнять себя с Магометом из той притчи не буду. Ну его! А то ещё выяснится, что в этом мире он тоже живой остался и сидит где-нибудь или бродит. Вот только, таким же миролюбием и кротостью, как Иешуа, не отличается… Так что, не буду рисковать. Не надо оно мне.

Мгновение, и меня накрыла гора. Мир погас. Разом и весь. Исчезли и свет, и краски, и звуки. Всё исчезло. Остались только боль, тяжесть и темнота.

И… я не умер. Опять, блин, не умер! Это начинает уже подбешивать. Почему они не могут просто отправить меня на перерождение, как раньше⁈ Как же, оказывается, раньше было просто: раз, и всё — можешь просыпаться и начинать день сначала. Вечером умер — весь день свободен… А тут… Научился, блин, на свою голову…

Но, если отбросить стёб, то ситуация была не радостная. Совсем.

Да — я остался жив. Инстинктивное, как зажмуривание, усилие, предпринятое мной в самый последний момент, заставило уплотниться и «Стихийный покров», который итак был на мне активен —