Кровь Василиска. Книга XIII. Финал - Тайниковский

Сам я этих воинов не видел, но не раз сталкивался с их описанием в различных книгах.

— Фредерик, ты не видел Принявшую разложение? — спросил я бывшего управляющего поместьем Кастельморов.

— Нет, господин, — покачал головой дворецкий. — Видел только как она в компании с вашей второй женой куда-то уходили, — произнес мой собеседник. — Скорее всего, на охоту, — добавил старый вояка.

— Хорошо, спасибо, — ответил я слуге, после чего посмотрел на сочный кусок мяса, который лежал на траве рядом с местом, где кашеварил Фредерик и достав нож, отрезал от него несколько тонких ломтей мяса.

Я уже собрался было вернуться обратно к Терзательнице, когда увидел своих жен, которые на деревянной палке несли большую тушу животного, которое внешне напоминало большую жабу.

Неужели мы так быстро приблизились к болотам? — подумал я, смотря на добычу шаманок.

— Люк, — поприветствовала меня Принявшая разложение и махнула мне рукой.

Вместе с Багровой росой они поравнялись со мной и скинули свою добычу на землю.

— Мы рядом с болотами? — я кивнул на жабу, которая была размером с небольшого теленка.

— К ночи будем, — кивнула Иная. — Не знаю, почему эта сюда забрела, — добавила дочь Избранника Угла, после чего заметила магический жезл своего отца, который торчал у меня из-за пояса. — Пробуешь приручить Терзательницу? — поинтересовалась шаманка.

— Вроде того, — я кивнул ей на ломтики мяса у меня в руке.

Иная усмехнулась и покачала головой.

— Это ей на один зубок. Сейчас! — принявшая разложение достала из-за пояса нож, и вспоров им веревки, которыми жаба была привязана к шесту, на котором они ее тащили, сразу же начала разделывать тушку. — Вот, — она протянула мне целый мешок с потрохами. — А это отдашь в самом начале! — окровавленной рукой, она передала мне два крупных шарика, которые были глазами жабы.

Да уж, увидь такое Венера, уверен она бы в обморок плюхнулась, — подумал я и мне стало немного грустно.

На тех же кораблях, на которых уплыла младшая Сервантес, уплыли люди, которые были мне дороги, и которых, к слову, было очень мало.

Надеюсь, у них все будет хорошо…

* * *

Иллерия.

Гурбос — главный портовый город на севере Иллерии.

Обратно корабли Сервантеса, буквально летели по волнам и этому было несколько причин.

Первая — освободив трюмы, судна стали легче, поэтому и их скорость увеличилась. Вторая — моряки и маги, ну уж очень хотели покинуть воды Моря Древних, особенно после того, как увидели то, что произошло на берегу.

Вернее, это увидела лишь небольшая часть тех, кто присутствовал на кораблях, но так как это, в основном, были одаренные, причем большая часть маги воздуха, сейчас они не жалея своих сил и маны, гнали судна подальше от Проклятых земель, понимая что то, что они увидели на пляже, вскоре может оказать большое влияние на их родную страну и не только.

Это понимал и сам Матиас, который был вынужден терпеть общество галларийских ублюдков, один из которых был Пересмешником, который немало попортить крови его стране, будучи одним из лучших шпионов, а второй Каратель — один из лучших наемных убийц своей страны.

Причем, если общество первого главу рода Сервантесов лишь раздражало, то вот Франсуа Де’Кларри он просто ненавидел и презирал, но при этом ничего не мог ему сделать из-за странной кровавой магии молодого Виконта.

И это ужасно злило Матиаса. Он ничего не мог сделать Карателю, который положил глаз на его единственную дочь.

Возможно даже, единственного живого ребенка…

От этих мыслей на душе Сервантеса стало так горько, что он и сам не заметил, как раздавил голой рукой бокал, что был у него в руке.

— Черт! — выругался иллерийский генерал, вынимая из внутреннего кармана камзола чистый платок, на которой сразу же вылил немного бурбона, а затем замотал им рану.

И почему она влюбилась в кого-то, вроде него⁈ — подумал Матиас, вновь наполняя уже новый бокал алкоголем.

А может, он ее просто запугал? Нет. Он уже спрашивал об этом свою дочь.

А еще он спрашивал не участвовала ли она в кровавом ритуале этого Люка Кастельмора, но ответ от дочери был отрицательным.

Она, просто, влюбилась.

Сервантес залпом осушил бокал и налил себе еще.

Ладно, разберусь со всем этим, когда окажусь в стране, — решил он, после чего достал курительную трубку.

Сев в удобное кресло, он закурил и посмотрел в окно.

Вокруг простиралась бесконечная синева Моря Древних, которое они вот-вот, должны были покинуть.

Матиас начинал понемногу хмелеть, и настроение его хоть и по чуть-чуть улучшилось.

История с молодым виконтом подходила к концу, и иллерийский генерал надеялся, что больше никогда не услышит фамилии Кастельмор и все, что с ней связано.

Ох, как же он ошибался…

* * *

Глаза крупной жабы и правда пришлись по вкусу Терзательнице.

Правда, они тоже были ей на один укус, но вот с мешком с потрошками ей повозиться пришлось подольше.

Скорее всего, Терзательница справилась гораздо быстрее, но я специально не стал выводить из ее организма весь яд.

При этом, несмотря на то, что в ее тело было много моей парализующей отравы, эта скальная ящерица на удивление могла двигаться, что означало, что у нее хорошее сопротивление ядам.

Забавно получалось.

Из всех ездовых животных, коих в Проклятых землях было превеликое множество, мне досталась ящерка с хорошим сопротивлением отравам и вероятно, кислотам.

Думаю, на сегодня достаточно, — подумал я, смотря на то, как Терзательница доедат остатки потрохов.

При этом, монстр постоянно посматривал на меня, но в ее взгляде не было той агрессии, что была изначально.

Я, конечно, был хорош в чтении человеческих эмоций, а не звериных, но как по мне, наши отношения с Терзательницей начали понемногу налаживаться, а это уже был большой шаг, лично для меня.

В итоге, закончив укрощение страптивой я вернулся к очагу, где для меня, как впрочем и остальных членов моего небольшого отряда людей, состоящего из Жумелька и непосредственно самого Фредерика, был уже готов супчик.

Жозе, к слову, уже был здесь.

— Мы, почти, приблизились к болотам, — произнес сын кардинала и я кивнул.

— Спасибо, — поблагодарил я дворецкого, который протянул мне миску с горячим супом.

И запах от него исходил, просто, чудесный.

Взяв ложку, я