Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр

Углубления в почве под куполом сохраняли немного нормальной растительности, потому что репродуктивные завитки ползучих комочков не могли дотянуться так далеко. Если эти растения были похожи на то, что рассматривала Снейк, то они не дают семян. Но другие чужаки достигли вершины купола: неглубокие впадины были беспорядочно заполнены: одни обычными зелеными растениями, другие – причудливыми, с явно неземной окраской. В нескольких иссушенных, залитых жарой впадинах высоко над землей цвета враждовали между собой, и ни одному еще не удалось одержать верх над другим.

Внутри прозрачного купола колыхались какие-то высокие, странные, неразличимые силуэты. Между краем скалы и куполом не было покрывающей породы, и другого подхода тоже не было. Снейк до боли почувствовала, как она видима здесь, стоящая на фоне неба.

Сумасшедший взгромоздился возле нее.

– Пойдем по тропе, – сказал он, указывая на ровную поверхность из листьев, на которой не было видно тропинки. В одном-двух местах темные жилы ползучих пересекали линию, на которую он указывал.

Снейк шагнула вперед и осторожно поставила башмак на край плоских листьев. Ничего не произошло. По ним можно было так же ступать, как по обычным листьям. Земля под ними была твердой, как камень.

Безумец прошел мимо нее, устремляясь к куполу. Снейк схватила его за плечо.

– Змеи-грезы! – закричал он. – Ты же обещала!

– Ты что, забыл, что Норт выгнал тебя? Если ты просто мог вернуться сюда, для чего тогда разыскивал меня?

Сумасшедший уставился в землю.

– Он не захочет видеть меня, – прошептал он.

– Иди позади меня, и все будет в порядке, – сказала Снейк.

Она пошла по почти непружинящим листьям, осторожно ставя ноги на случай, если широкие красные простыни скрывают трещину, в которую еще не проникли ползучие растения. Сумасшедший шел за ней следом.

– Норт любит новых людей, – сказал он. – Он любит, когда они приходят к нему и просят помочь им забыться. – Голос его стал тоскливым. – Может, я снова понравлюсь ему.

Башмаки Снейк оставляли следы на красных листьях и прокладывали дорогу к голове пласта, что поддерживала разрушенный купол. Она только один раз оглянулась: ее следы оставляли лиловато-серые синяки на красном фоне на всем протяжении ее пути к краю скалы. Следы сумасшедшего были намного бледнее. Он пробирался позади нее, немного в сторону от нее, чтобы все время видеть купол. Он не столько боялся этого Норта, сколько стремился к змеям-грезам.

Продолговатый пузырь был намного больше, чем казалось со скалы.

Его прозрачные бока поднимались ввысь огромной плавной дугой, его высшая точка в несколько раз превышала рост Снейк. Сторона, к которой она приблизилась, была пронизана разноцветными прожилками. Они не принимали свой исходный серый цвет, пока не достигали отдаленной части купола, далеко по правую сторону от Снейк. Слева от нее, по мере того как они приближались к более узкому концу конструкции, прожилки становились ярче.

Снейк подошла к куполу. Плоские листья росли по его бокам на уровне ее колен, но выше этого пластик был чистым. Снейк прижалась лицом к стене, заглядывая в промежуток между оранжевой и лиловой полоской, отгородившись от внешнего света ладонями. Однако силуэты внутри купола были по-прежнему неразличимы и причудливы. Ничего не двигалось.

Она пошла в сторону более насыщенных по цвету полосок.

Как только она обогнула узкий конец, то увидела, почему конструкцию называли разрушенным куполом. Что могло растворить его поверхность, что это была за сила – этого Снейк не могла вообразить, поскольку это проделало отверстие в неразрушимом, по ее мнению, материале. Переливавшиеся всеми цветами радуги прожилки излучали свет из дыры в согнутом пластике. Жара, должно быть, превратила в кристаллы эту субстанцию, ибо края отверстия были выломаны и получился огромный зубчатый вход.

Повсюду на земле валялись пластиковые шарики, сверкавшие флуоресцентными красками среди листьев чужеземных растений.

Снейк осторожно приблизилась ко входу. Сумасшедший вновь начал свой монотонный полустон-полупесню.

– Ш-ш-ш! – Снейк не повернулась, но он подчинился.

Снейк в возбуждении пролезла в отверстие. Она почувствовала под ладонями острые края, но не придала этому значения. Ниже отверстия, где неповрежденная стена должна была перейти в крышу, весь пластиковый свод был сломан почти на уровне роста Снейк. То тут, то там пластик осел и стекал, образуя веревки, свисавшие с потолка до пола. Снейк протянула руку и осторожно коснулась одной из них – она зазвенела, как струна огромной арфы, и Снейк быстро схватила, чтобы заглушить ее.

Свет внутри был красноватый, призрачный, Снейк все моргала, стараясь прочистить глаза. Но с ее зрением было все в порядке, просто она никак не могла привыкнуть к такому чуждому пейзажу. Купол заключал в себе джунгли из странных, теперь одичавших растений, там было еще много других разновидностей, кроме ползучих комочков и плосколистников, которыми кишела земля. Огромная лоза со стеблем во много раз толще, чем у любого когда-либо виденного Снейк дерева, взбиралась по стене, громадные боковые побеги тыкались в хрупкий теперь уже пластик, пробивались сквозь ненадежные опоры купола. Виноградная лоза образовала шатер под потолком, ее голубоватые листики были крошечные и нежные, а бесчисленные цветочки состояли из тысячи мелких лепестков, еще меньше, чем листья.

Снейк прошла еще вперед, туда, где купол расплавился не так сильно и потолок не обвалился. Повсюду к краям купола устремлялись виноградные лозы, а там, где пластик был слишком плотным и его нельзя было сломать и слишком гладким, чтобы за него можно было ухватиться, лианы спускались на землю. Кроме вьющихся растений внутри купола преобладали деревья или то, что можно было за них принять. Одно такое стояло поблизости, на пригорке: скрученная в клубок масса древовидных стеблей или веток, которые переплетались и извивались высоко над головой Снейк, постепенно принимая коническую форму.

Вспоминая обрывочные описания сумасшедшего, Снейк показала на центральный холм, который своей вершиной почти касался пластикового неба.

– Туда, а? – Она поймала себя на том, что говорит шепотом.

Скорчившись позади нее, сумасшедший пробормотал что-то, что можно было принять за подтверждение. Снейк устремилась туда, проходя под кружевной тенью сплетенных деревьев и через редкие участки окрашенного света, где радужные разрезы купола пропускали сквозь себя солнечный свет. Снейк шла и тщательно прислушивалась: к человеческому ли голосу, к слабому ли шипению сидящих в своей норе змей, к чему-нибудь еще…

Но даже воздух был неподвижен.

Почва начинала подниматься: они добрались до подошвы холма. То здесь, то там сквозь верхний слой земли пробивались черные, вулканического происхождения скалы – это была другая земля, Снейк это