Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

— Жаль-жаль, — на миг поджал губы Райгвар. — Радуйся, советник, я и сегодня буду копаться в трактатах. Держи, — с этими словами он метнул в меня целой стопкой возникших из ниоткуда книг и свитков.

Пришлось перехватывать их духовной силой, чтобы не упали.

Это как раз те трактаты, что Райгвар читал вчера и в которых нашёл описание маскировки и уменьшения печатей Указов. Если так подумать, то бесценные книги, которых я больше нигде ни в Империи, ни в Альянсе найти не сумею. Не первые бесценные книги, полученные от Райгвара.

Я переместил их в кольцо, на отдельную полку, а затем встал, склоняясь в приветствии идущих.

— Благодарю, Райгвар, твоя щедрость заставляет меня…

— Без этого, — перебил меня он, недовольно кривя губы. — Пресмыкающихся слуг и подчинённых у меня столько, что можно до вечера пересчитывать и не суметь выбраться даже из резиденции.

— Они, может, и пресмыкаются, я же благодарю за знания и щедрость…

— Отличное кольцо, — вновь перебил меня Райгвар, — во сколько раз сжимает время?

— Ускоряет, господин, — поправил советник Курам, продолжая недовольно буравить меня взглядом.

Понимаю его. Мало того, что Райгвар позволяет мне издеваться над ним, так ещё и каждый день отдаёт бесценные знания из личной сокровищницы какому-то приблуде из Змей.

— Для меня, которому приходится переживать неделю тренировок за ночь, время сжимается и тянется бесконечно, — отмахнулся от советника Райгвар. — Во сколько раз?

— Сильнее, чем в семь раз, — обтекаемо ответил я.

— В сто? В пятьдесят? В двадцать? — тут же забросал меня вопросами Райгвар, склонив голову к левому плечу, и, не дожидаясь на них ответа, воскликнул: — Ого! Лучше, чем я ожидал. То-то я вижу, что не наша работа. Достойный трофей.

Я же нахмурился. Это как он меня проверил? Чтобы сработал талант отделять правду ото лжи, нужно же, чтобы я отвечал. Неужели я сейчас настолько не слежу за лицом, что на нём всё написано? Что с моим умением притворяться и жить под лицом-маской?

Конечно, слуга мог называть это утренней трапезой, но на деле это была утренняя беседа, на которой Райгвар болтал без умолку, словно ему и правда во всей резиденции не с кем было больше поговорить.

— Имперцы, проиграв, потеряли бесконечно много, но вот чего у них не отнять, так это упорства. Стараются, восстанавливают утраченное. Мы же, вроде как, победили, перебрались на новые земли, заселили города проигравших, а на деле топчемся на месте.

— Господин, — на этот раз советник Курам использовал мыслеречь, словно опасался здесь не только меня, который всё равно его слышал, — вы раз за разом позволяете себе лишнего. Это опасные речи. Вы должны быть осторожнее, я не раз учил вас этому и не понимаю, что с вами такое.

Райгвар склонил голову к правому плечу, выслушал, поджал губы на миг, а затем упрямо продолжил, пусть и мыслеречью:

— Может, и опасные, но правдивые. Что нового создали в Альянсе за четыре сотни лет после победы? Десять новых видов рецептов для создания пилюль жизненной силы? Два ритуала прохождения Небесного Испытания для бессмертных?

Советник Курам, конечно же, не собирался отвечать ему, поэтому вопрос задал я:

— А что бы ты хотел нового?

Райгвар хмыкнул, задумчиво крутнул в руках персик, сказал:

— Подчинить Пути Древних, связав все земли Альянса. Разгадать привязку их обучающих артефактов. Получить ритуал создания духов. Привязать своих духов к атанорам в захваченных городах. Открывать проходы в земли предков в любой момент.

— Земли предков? — не понял я его. Для меня земли предков — это Первый, Второй и прочие пояса, откуда попадали люди в Нулевой, а он что ими…

— За границы Пояса, конечно же. Туда, откуда Предку пришлось уйти, когда там рухнул Указ Смерти.

— Не думаю, что одному человеку, даже если он Воин Неба, удалось бы наложить Указ такого размера. Скорее, он был основан на якорях-формациях.

— Да, на тех, что были заложены имперцами на наших землях. Я с этим согласен. В прошлый раз я был слишком мал, чтобы интересоваться этим, но в следующий раз, когда Предок выйдет из медитации, я обязательно расспрошу его, как это выглядело. Может быть, в секте тогда был сильный мастер Указов и он рассказывал, как это выглядело его глазами?

— Господин, — присоединился к разговору советник Курам, вновь заставив Райгвара склонить голову к правому плечу. — Подобные записи могли остаться в архивах секты. Вам нужно просто больше внимания уделять им, глядишь, не придётся тревожить Предка глупыми вопросами. Он… более жесток, чем помнится вам-ребёнку.

Я усмехнулся про себя и вернул разговор туда, где было интересней:

— А что ты думаешь о том, что в Указах может быть четыре цвета? Твой талант больше моего, ты должен видеть и уметь больше.

— Четыре цвета? — изумился советник Курам, даже перевёл взгляд на меня. — В каком трактате ты такое вычитал, Атрий?

— Я пришёл к этой мысли сам. Если я неправ, — я повёл рукой, — то поправьте меня.

— Нет-нет-нет, — замахал рукой с недоеденным персиком Райгвар. — Это очень интересная мысль. Если первый цвет — это основа нашей силы, второй мы получаем, смешивая её со стихией, третий — из соединения с эссенцией, то, что мы должны добавить, чтобы получить четвёртый цвет?

Я, ощущая необычное воодушевление от беседы, добавил:

— Может быть, душу? А может быть, даже ничего? Может быть, четвёртый цвет — это цвет повеления?

— Ну, это ты загнул, — не согласился Райгвар. — Каждый Указ и так полноценное повеление по своей сути.

— Не вижу в нём повеления, — помотал я головой, — это всего лишь предельное обращение к Небу нашего таланта.

— Вот это ты сравнил, — от переполнявших его чувств Райгвар всплеснул руками. — И как ты сумеешь добавить душу? Где ты такого нахватался?

— В чём же я неправ? — с улыбкой спросил я. Похоже, сегодня будет очень жаркое утро.

Глава 13

Опасность!

Обжигающий порыв ветра хлестнул по глазам, но я давно уже отучился моргать от подобного и видел мельчайшие подробности летящего в глазницу клинка.

Идеальная заточка, идеальная полировка узкого лезвия, в последний миг бросившая солнечный зайчик мне