Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

Курам, как был, согнутый, метнул в меня злой взгляд, бесстрастно ответил:

— Приставил. Почти не спит, либо медитирует, либо тренирует простые техники.

— Вот! — воскликнул Райгвар, обернулся ко мне и прищёлкнул пальцами. — Вот оно — ты используешь слишком слабые техники. Среди них нет ни одной земной высокого качества, не говоря уже о духовных. Властелин духа, который знает только слабые техники, причём всего три? Где это видано? Прошло три года, а ты используешь всё ту же технику движения, что и при прошлой нашей встрече. Как такое вообще возможно?

— Господин, — советник Курам распрямился и укорил Райгвара. — Вы ведь понимаете, как это возможно.

— Да-да, — отмахнулся от него Райгвар. — Одиночка без секты, вечно в битвах, но ты же понимаешь, как это смешно? Он способен заплатить за покровительство Тигров и не способен купить набор техник на аукционе? — Райгвар склонил голову к левому плечу, изогнул бровь и спросил меня: — Жадный?

Я фыркнул, но отвечать не стал. Попробуй здесь хоть что-то ответить, когда оба твоих собеседника чуют ложь.

— Тебе что, дать доступ к моему Павильону Техник?

Вот это предложение. Заглянуть в сокровищницу техник наследника секты Тигров? Промедлив с ответом, я опоздал.

— Господин, — покачал головой советник Курам. — Не нужно прятаться от правды. Конечно же, я не про его одиночество и несуществующую жадность, а про настоящую жадность. Теперь ваша очередь, господин, не поддаваясь эмоциям и симпатиям, оценить, что не так с Атрием. Ответьте мне, как наследник Тигров.

Райгвар выпрямился, хмуро кивнул:

— Да, ты прав. Что же…

Я с интересом и сдержанной улыбкой встретил его взгляд. Даже интересно, что же не так со мной по его мнению. Удобно, когда тебе даже не нужно лгать, собеседник всё придумает за тебя.

— У идущих Империи есть перечень так называемых добродетелей, — прервав молчание, внезапно сказал Райгвар. — Одна из них называется умеренность. Путь Империи ограничен и неверен, но в чём им нельзя отказать, так это в мудрости. Атрию следовало изучить этот перечень и задуматься, что он несёт в себе и что несёт в себе умеренность. Он же поддался её противоположности — жадности и излишеству, поглотил слишком многое в одном из ритуалов.

— Что значит, — многое, господин? К чему вы играете словами?

— Он поглотил память Властелинов Империи, — сказал Райгвар. — Две или даже больше памяти смешались и нарушили друг друга. Теперь он помнит техники, которых не знает, пытается шагнуть так, как шагать не может, пытается ударить тем, чего у него нет. Он не помнит полных созвездий, обращений и путей силы.

Я хмуро глядел на Райгвара. Он всё говорит неверно, ошибаясь в основе своих доводов. Раз решив для себя, что я часто и много использовал ритуал поглощения душ, он продолжает из-за этого делать неверные выводы. Но неверные в своей основе, — они невероятно точно подводят итог.

Нет, я не поглощал чужую память. Но она немного поглотила меня.

Да, я помню техники, вернее, повеления, которых знать не должен был. Я пытаюсь шагнуть так, как должен был шагать. Я пытаюсь ударить тем, что имел. Но не могу ни шагнуть, ни ударить — я помню и полные созвездия, и пути, и обращения — но у меня нет этих созвездий и путей.

Всё не так и вместе с тем всё так. Неправда, верная настолько, что истинна.

Райгвар, высказавшись, застыл, хмуро взирая на меня. Советник Курам пытался казаться бесстрастным, но я отчётливо ощущал его удовлетворение и даже радость.

Чему он радовался, я не особо понимал. Тому, что напомнил Райгвару: я не ровня наследнику старшей секты?

Молчание затягивалось, поэтому заговорил я. Пожал плечами и спросил:

— Да, со сложными техниками проблемы. И что? Я всё восстановлю.

— Восстановишь своё или чужое? — спросил советник Курам.

Я широко улыбнулся и ответил правду:

— Своё и только своё.

— Твои лучшие годы уже позади. То, что раньше занимало у тебя месяц, теперь займёт год.

— Может быть, поэтому я раздумываю сократить этот путь и сразу перейти к повелениям, — моя усмешка превратилась в ухмылку. — Зря я, что ли, засмотрел кристалл до дыр, прежде чем отдал его Тиграм?

— Какое самомнение, — недовольно прищурился советник Курам. — Даже господин только начал осваивать повеления, куда уж тебе, простому таланту, который так многое потерял из-за своей жадности?

— Идущие теряют руки и ноги, но заново открывают даже узлы, мне тем более не стоит плакать. Раз я уже стар и не могу выучить технику за месяц, значит, меня можно без опаски пускать в Павильон Техник, сколько я там сумею выучить? Одно созвездие в пять узлов? Или ты боишься, что из жадности я перетрогаю все свитки в Павильоне твоего господина?

Райгвар хмыкнул, чуть ожил, вернув на лицо улыбку, затем и вовсе шагнул ко мне, похлопал по плечу:

— Отлично, отлично! У тебя, конечно, нет месяца, приготовления уже почти закончены, нужные артефакты доставлены и заполнены силой, почти до всех моих людей дошли приказы, многие уже начали действовать. Два дня — самое большее, и тебе пора будет отправляться. Но я пришлю тебе те книги, по которым сам изучал тему повелений и этапа Повелителя Стихии. И жетон пропуска в Павильон Техник я тоже тебе пришлю. Поищи там свои техники, если освежить их в памяти, это должно помочь тебе.

С этими словами он меня и оставил. А вот советник Курам мазнул по мне мрачным, но довольным взглядом. Ну, пусть его. Главное, что он верен Райгвару, и печать Указа над ним — тому свидетельство.

Раньше я считал, что она показывает его слабость, и вспоминал своих старейшин, которые подобные слабые Указы сбросили бы с себя почти не напрягаясь. При этом мне даже в голову не пришло, что вообще-то мои старейшины тоже носят над собой мои печати. Точь-в-точь как советник Курам, и не торопятся их с себя скидывать, невзирая на то, что могут.

Нет, носят, время от времени нарочно, с вызовом, терпя боль от Указа, называют меня магистром или вспоминают именование Ордена.

Я, как и Райгвар с Курамом сегодня, сделал выводы, полностью ошибившись с ними и вместе с тем во