Вопреки всему 2 - Владимир Александрович Сухинин

«Пробки! Проводка!» – пронеслось в сознании. Я побрел в коридор, к шкафу с электрическим счетчиком. Пальцы дрожали, когда я трогал тумблеры – они были на месте. Но что же тогда произошло? Неужели я ослеп?

Вдруг до меня дошло. Лампа. Я, видимо, когда дергался, отключил ночник, рядом с которым сидел. Включив свет в коридоре, я с опаской огляделся. Затем прошел в проходную комнату и там тоже зажег свет. Я заметил опасный провод, лежащий на кресле, как ядовитая змея, готовая к нападению. Я вернулся в коридор, отключил электричество и только тогда, с замиранием сердца, выдернул вилку из розетки.

«Да уж, наградил, называется, молодых», – с горькой усмешкой подумал я. Прежде чем сесть в кресло, я еще раз проверил, нет ли на нем проводов. Только убедившись в безопасности, я позволил себе расслабиться. Но в душе все еще оставался страх – страх перед темнотой, перед неизвестностью, перед тем, что могло случиться.

– Я и Ирридар приняли твой подарок, папуля, спасибо, – прозвучал в голове голос Шизы. – Мы обустраиваемся, но ты будь осторожен. Твое тело не такое, какое было у Ирридара. Там работала магия, и она защищала его. Но Ирри сказал, что подумает, как помочь тебе.

– В чем? – испуганно спросил я.

– В том, как подзаряжаться электрическим током.

– Ну уж нет, – решительно заявил я и, словно она могла видеть, замотал головой. – Я спать, – и выключив свет, упал на диван. Уснул мгновенно, даже не раздевшись.

Утром я проснулся поздно. Во рту чувствовалась горечь, а голова раскалывалась, словно внутри лупил молот. Я сбросил одеяло и побрел в ванную. Холодный душ отрезвил, а кружка кефира придала сил.

Накинув куртку, я вышел на улицу. Солнечные лучи едва пробивались сквозь серое небо, как первые робкие ростки весной. Я направился к Вовке, надеясь, что он не будет задавать лишних вопросов.

Он встретил меня молча, взгляд его был тяжелым, как свинцовая плита.

– Чего так долго? – наконец процедил он.

– Дела, – ответил я, стараясь не смотреть ему в глаза. – Но я здесь. Куда идти?

Вовка кивнул в сторону небольшого бара напротив.

– Иди туда, – сказал он, голос его дрогнул. – Я попозже подойду.

Я заметил, как он побледнел, и в этот момент понял: он боится. На его месте я бы испытывал то же самое.

В киоске прикупил газету с рекламой и прошел в бар. Там царил полумрак, бармен скучал за стойкой. У окна сидели и о чем-то переговаривались трое молодых парней. В одном я узнал Митьку, друга Вовки. Он повзрослел и закабанел, стал толстым и при этом выглядел крепышом. Я заказал кофе и рюмку «Рижского бальзама», развернул газету с рекламой и, отгородившись, стал прислушиваться к их разговору. Говорили о долгах и как их выбить из должников, о том, что их поджимают конкуренты с Промышленного района.

Буквально через пару минут пришел Вовка, подошел к парням и остановился. Митяй ухмыльнулся:

– Привет, Вован, как дела? Деньги нашел?

– Нашел, – хмуро ответил Вовка. – Вот тысяча баксов. – Он положил стопку бумажек на стол перед Митькой. Тот взял их в руку, тщательно прощупал каждую и убрал в карман.

– А где остальное? – спросил он.

– Послезавтра принесу.

– Откуда деньжата? – ухмыляясь, спросил Митька.

– В долг дали.

– В до-олг?.. Интересно, кто такой богатый?.. Ну да не мое это дело. Ладно, Вован, жду до послезавтра. Не принесешь, сам понимаешь, Вован, долг – он свят, отдашь квартирой, понял? – с нажимом произнес Митька.

– Понял, – так же хмуро ответил Вовка и ушел, не прощаясь.

– И что? – спросил Митьку его напарник, рыжий веснушчатый парень. – Так и спустим ему?

– Нет, деньги заберем, а когда он их нам принесет, скажем, что срок возврата он два раза пропустил. Типа, проценты набежали. Не отдаст на следующий день, мать его в лес вывезем.

– А если он в ментовку пожалуется? – спросил рыжий.

– Пусть жалуется, – небрежно отмахнулся Митька. – Мы еще ничего не сделали, а расписка о том, что он должен, у меня есть, отбрешемся. А потом его мамку подловим у больнички, отвезем в лес…

– Я драть ее не буду, – брезгливо отмахнулся рыжий. – Она старая и толстая.

– Зачем ее трахать? – рассмеялся Митька. – Так, напугаем только. Она сама нам отпишет квартирку. Я давно о ней мечтал. – Они рассмеялись. Я же узнал, что было нужно, и, расплатившись, вышел.

Когда я сидел в баре, погрузившись в чтение рекламных объявлений, взгляд мой упал на объявление о продаже автомобиля, который давно манил меня своей дерзкой простотой. Решив не откладывать, я поймал такси и направился в гаражный кооператив. Там, среди множества машин, я увидел «Жигули» третьей модели – машину непритязательную, но с характером. Цена была столь заманчивой, что я сразу понял: за этой кажущейся дешевизной скрывается нечто большее.

Машина была в плачевном состоянии, словно пережила не одну бурю. Но именно в этом и заключалась ее прелесть: гаишники, бросив на нее лишь беглый взгляд, отворачивались, не желая связываться с этим чудом отечественного автопрома. Я не раздумывая купил ее и попросил оформить доверенность на пользование машиной на год, чтобы избежать лишних хлопот с регистрацией в ГАИ. Собственником теперь уже моей машины я отправился домой.

Переодевшись, я вернулся к бару, чтобы дождаться подходящего момента. Когда друзья начали расходиться, Митяй уселся в свою «девятку» цвета мокрого асфальта, а я понял, что время действовать пришло. Плавно тронувшись с места, я последовал за ним. Митяй подъехал к дому, где жил, и это было именно то, что мне нужно.

Накинув капюшон, словно плащ-невидимку, и низко опустив голову, я вошел в крайний подъезд девятиэтажного дома, где воздух пах затхлой плесенью мусоросборника и мочой. Шаги негромким эхом отзывались в пустоте, пока я поднимался на девятый этаж. Здесь, в этом доме, скрывался выход на чердак, где сплетались трубы отопления, водопровода и вентиляции, словно древние жилы, питающие этот уголок города.

Двери на чердак обычно были открыты, и сейчас я убедился в этом, толкнув их без усилий. Внутри царил полумрак, разбавленный тусклым светом, пробивающимся сквозь щели. Я осторожно пробрался к центральному подъезду, где меня ждал спуск на восьмой этаж.

Наконец, я оказался у двери Митяя. Набравшись решимости, я позвонил, и через мгновение раздался недовольный голос Митьки:

– Кто там?

– Это я, ваш сосед. Мне в почтовый ящик бросили повестку.

– Какую повестку? – спросили из-за двери.

– В милицию.

– А мне она зачем?

– Так она выписана на ваш адрес, в ней значится фамилия Скоробогатов. Это вы?

– Что? – недоуменно воскликнул Митяй и отворил дверь.

Я ударил без замаха справа