Вопреки всему 2 - Владимир Александрович Сухинин

– Ну ладно, – кивнул я, – что дальше было?

– Деньги я взял, купил билет на поезд и поехал в Москву. Уже перед следующей станцией на меня напали в купе, причем при других пассажирах. Избили, отобрали деньги и сошли на станции. Я в милицию пожаловался, но мне сказали, что это все пустая затея, не найдут их.

– Ясное дело, милиция в доле, – ответил я. – И что теперь, на тебя наложили проценты и требуют вернуть долг или заберут эту квартиру?

– Да, – кивнул он и опустил голову.

– Вова, я обещаю, что решу эту проблему. Вот тысяча долларов, завтра отдашь их Митьке. – Я положил пачку денег на стол. – Скажешь, что остальное отдашь послезавтра.

У Вовки загорелись глаза, Люська поплыла и слезами, и снизу, как течет у женщины в экстазе. И как это происходит у Люськи при виде денег, я знал. Она так в первый раз отдалась, увидев мою зарплату. Она заерзала на табурете и стала прикрывать грудь.

Деньги произвели магическое действие на обоих. Сын бросился обниматься. Я тоже обнял его и прошептал на ухо:

– Сын, о том, что я в деле, никому ни слова, – он быстро стал кивать. – Завтра утром я приду в твой магазин. Ты покажешь мне, где обычно проводит время Митяй со своими друзьями.

– Что там знать, – Вовка пожал плечами. – Напротив магазина бар. Митяй и его компания там. Они крышуют это место, вот и пропадают там целыми днями.

– А где живет Митяй, знаешь? – спросил я.

– Знаю, – Вовка прищурился, словно вспоминая что-то важное. – Адрес я тебе скажу.

– Один живет или с родителями?

– Один. Квартиру купил.

Я улыбнулся.

– Вот и хорошо… Ладно, – высвобождаясь от объятий, произнес я, – я пойду.

– Витя, останься, не уходи, – стала умолять Люся. – Уже поздно, автобусы не ходят, и много разного отребья по улицам шастает…

– Да, пап, оставайся, – поддержал ее Вовка.

– Нет, ребята, спасибо, но не надо, чтобы нас видели вместе, это навредит нашему делу, – я говорил обтекаемо, намекая на разные обстоятельства, как Остап Бендер, с заговорщицким видом и конкретно ни о чем, и, поспешно откланявшись, вышел.

Люсю я не осуждал, она всегда такой была по жизни: несобранная, несамостоятельная, привязчивая и под каблуком матери. А после смерти Маргариты Павловны совсем раскисла. И начинать с ней заново я не горел желанием – что было, то умерло, и в сердце, и в душе…

Я медленно брел по сумрачной улице, где фонари, словно усталые стражи, едва освещали путь. Район, где стоял мой бывший дом, был привилегированным, словно остров спокойствия в бурном море городской суеты. Здесь, среди тенистых аллей и вековых деревьев, я когда-то нашел свое убежище.

Давным-давно, – как мне казалось сейчас, еще в прошлой жизни, разделенной на до колонии и после, – я тщательно выбирал это место, где обитали все местные чиновники. Дома здесь возводили по особым проектам, и теперь моя скромная квартира стоила не меньше двенадцати тысяч долларов. Но не все были довольны ее обладателем. Бандиты, под предлогом долга, намеревались забрать ее себе. Я понял, что это был хитрый замысел старого друга Вовки.

Чтобы выйти из этой ситуации, мне нужна была помощь Ирридара. В этот момент я осознал, что наши судьбы переплелись. Меня просто озарило откровение. Раньше я жил в его роскошном отеле, а теперь он оказался в моем скромном жилище. Он жаждал свободы, мечтал жить как нехейский барон, но я знал, что долго это не продлится. Вместе с ним и я окажусь на краю пропасти.

– Дочка? – обратился я к Шизе. – Хочу поговорить с Ирридаром. Выпусти его, только осторожно.

Сознание молодого нехейского барона, как оказалось, ушло не полностью, осталась его часть, которая не обладала волей, но помогала мне выживать в его мире. Теперь я должен помочь ему выжить в этом мире. Я понимал, что тот быстрее меня соображал, был ловчее, смелее, и главное, он умел решать такие вопросы, какие возникли с Вовкой. Нехейцы не только бретёры и охранники, они отличные специалисты тайных операций.

Шиза не ответила, но в моей голове зазвучал голос молодого нехейца.

– Вижу, брат, что ты не можешь без меня, – произнес Ирридар. – Мы поменялись местами, я рад, что ты это понял. Теперь я живу в тебе, как раньше ты жил во мне. Ты не дал мне умереть там, и я смог собрать себя по кусочкам здесь. Времени хватило. Но эта молодая ведьма, что живет в тебе, держит меня в темнице. Дай свободу.

– Ирридар, ты все правильно заметил, – ответил я, – но чтобы дать тебе свободу, я должен быть уверен, что ты не погубишь нас. Это не тот мир, тут все сложнее…

– Да, тут нет аристократов, тут одни простолюдины, что возомнили себя великими, это я понимаю, брат. Понимаю, что ты меня одного не выпустишь. Давай сделаем так, как было в моем мире, – мы переплетем наши сознания, станем едиными духом и душой.

– Я тебе верю, Ирридар, ты человек большой чести, не обманешь, но тебя нужно учить жить в этом мире, и моя воля будет главной в нашем тандеме.

– Я не возражаю, – ответил Ирридар. – Кстати, за тобой идут трое, хотят ограбить. Позволишь мне защитить нас?

– Да, только не убивай, как тех в поезде.

– Без проблем, – произнес он и исчез. Я повернулся лицом к угрозе. За мной в трех шагах позади шли трое типов. Руки в карманах, во рту огоньки сигарет. Они увидели, что я обернулся, и один из них лениво произнес:

– Дядь, дай закурить.

– С радостью, – ответил я и пошел к ним.

– Вот добрый человек, – рассмеялся второй и выкинул сигарету.

Я подошел и без долгих разговоров, ногой нанес быстрые удары по коленам. Удары были точно выверены, и я понял, что сломал по одной ноге каждому, быстро и вроде без проблем. Они упали и заорали. А я понял, что проблемы есть и у меня. Нога ныла, словно я ее отбил, стуча по столбу.

– Твое тело, – сообщил Ирридар, – не приспособлено, как мое, для битвы. Тебе надо тренироваться, я помогу.

– Хорошо, – скривившись, произнес я. Затем, поморщившись от боли в ноге, присел и схватил одного за кадык. – Умолкните, фраера, не то придушу, – тихо произнес я, но они услышали и замолчали.

– Дядь, не убивай, – плаксиво попросил один из них.

– Не буду, и вы, парни, не открывайте рты. Скажете, что вас избили, опишете меня – и я вас найду. Я тут всех знаю. Поняли, уроды?

– Да