Надежда Дурака - Майк Шэкл

— Куда бы ты поплыла? — спросил Ралем. — Эгрил контролирует все...

— Запад, — ответила Тиннстра. — Я бы поплыла на запад.

— Западнее Мейгора ничего нет, — сказала Анама.

— Должно быть, — возразила Тиннстра. — У нас просто нет карт этих мест, пока.

Анама шагнула вперед и протянула руку:

— Ты не можешь рисковать королевой, полагаясь на интуицию. План Аасгода...

— Мы вляпались в эту историю из-за плана Аасгода, — ответила Тиннстра, крепче сжимая Зорику.

— Дамы, пожалуйста, — сказал Ралем, вставая между ними. — Мы можем найти совместное решение.

— В любом случае, сначала нам нужно разобраться с более насущной проблемой, — сказала Майза. Она указала мечом на армию мейгорцев. — Неважно, хотим ли мы пойти в посольство или в порт, сначала нам нужно пройти мимо них. Если мы не сможем этого сделать...

С этим никто не мог спорить. Они наблюдали, как мейгорцы начали рыть окопы и возводить баррикады. Солдаты знали, что делают, следя за тем, чтобы в их рядах не было слабых мест, никаких дыр, через которые кто-то мог бы проскользнуть.

— У них с собой лошади, — сказала Тиннстра, указывая на дальний восток лагеря. — И фургоны. Если бы мы смогли добраться до них, то смогли бы избежать похода через джунгли.

— Слишком поздно. Мы здесь в ловушке, — сказал Ралем. — Переговоры — наша единственная надежда. Я поговорю с их командиром.

— Ралем, пожалуйста, — сказала Майза. — Мы знаем, что ты умеешь вести переговоры. Если это станет нашим единственным выходом, я с радостью сама провожу тебя через ворота. А пока помолчи.

— Я...

Майза взглядом заставила посла замолчать, затем повернулась обратно к Тиннстре:

— Их лагерь скоро должен быть закончен. Затем они отпустят часть войск, оставив небольшое количество на дежурстве. Если мы предпримем что-то до начала новой вахты, у нас может появиться шанс — особенно если мы сможем одновременно переключить их внимание на что-то другое.

— О чем ты думаешь? — спросила Тиннстра.

— Мы отправим бо́льшую часть наших шулка с западной стороны тюрьмы, чтобы выглядело, будто мы прорываемся оттуда. Они вступают в бой с мейгорцами, и в суматохе мы выскальзываем с восточной стороны и направляемся к лошадям. Если Боги с нами, мы отправимся в путь прежде, чем кто-либо узнает, что мы натворили. Если мы не сможем раздобыть лошадей, нам придется попытать счастья в джунглях.

— Я этого не допущу, — сказал Ралем. — Я здесь самый старший, и я это запрещаю.

— Я думаю, что последнее слово в этом деле остается за Зорикой, — сказала Тиннстра. — Она — наша королева.

— Но она… Я имею в виду, она еще ребенок, — пролепетал Ралем.

— Она — наша королева, — сказала Майза. — Мы ей служим.

Тиннстра посмотрела на девочку у себя на руках:

— Что скажешь, любовь моя — ты хочешь остаться здесь или попытаться сбежать?

— Я хочу уйти, — сказала Зорика.

Тиннстра кивнула:

— Да будет так.

32

Дрен

Киесун

Дрен наблюдал, как ханраны загружают в фургон два комплекта украденных доспехов Черепов, Эндж рядом с ним. Хасан отдал ему пять своих лучших ханранов. Достаточно, чтобы выполнить работу, достаточно, чтобы быть уверенным, что они справятся.

Дрен уже погрузил в фургон небольшую коробку с шарами и предупредил ханранов, чтобы они были осторожны с ними. Он также проверил всех на наличие открытых порезов. Было бы чертовски типично, если бы от царапины они взлетели на воздух.

— Ты в состоянии это сделать? — спросила Эндж, прерывая его размышления.

— Ага, конечно, — солгал он. Она тоже это знала. Он чувствовал себя дерьмово. Последнее, чего он хотел, — это отправиться в горы в поисках новых Черепов для битвы. Он предпочел бы остаться с ней, немного отдохнуть. Он испытывал страх, который не мог толком объяснить. Должно было случиться что-то плохое — это все, что он знал.

— Как ты думаешь, Джакс выживет?

Дрен закашлялся.

— Хрен знает. Он потерял много крови. — Ему было больно видеть старика в таком состоянии. Он не мог не чувствовать, что для Джакса было бы лучше, если бы он не выжил.

— Я не могу поверить, что он пытался отрезать себе руку.

Дрен не знал, что сказать, поэтому вместо этого он притянул ее к себе, крепко обнял, как будто она была единственным, что удерживало его в этом безумном мире. Старик сошел с ума, когда говорил Дрену держаться за него.

Одна из ханранов, женщина по имени Креза, окликнула его:

— Мы закончили.

— Хорошо, — сказал Дрен. — Дай нам минутку. — Он отпустил Эндж и отступил назад, чтобы увидеть ее лицо, вникая во все детали: веснушки на носу, то, как выпячена ее нижняя губа, ее большие, распахнутые глаза. — Я не хочу, чтобы ты шла со мной. Я хочу, чтобы ты осталась здесь и затаилась.

— Да пошел ты. Почему? — Она нахмурила брови.

— Найди Хару и Гаро. Оставь их у меня дома. Чтобы их никто не видел. Держитесь подальше от Плачущих Людей. — Дрен перевел дыхание. — Я не хочу, чтобы эти отморозки схватили кого-нибудь из вас. Не сейчас.

— Но я нужна тебе, Дрен, — сказала Эндж. — Я нужна тебе.

— Остальным ты тоже нужна, — сказал он. — Я не смогу сосредоточиться там, наверху, если ты будешь со мной, и мне интересно, все ли с ними в порядке. Нас осталось не так много, и я не хочу больше никого терять. Особенно тебя.

— А как насчет тебя?

Дрен мотнул головой в сторону ханранов:

— Со мной лучшие, очевидно.

Эндж не рассмеялась:

— Ты пережил столько же, сколько и старик.

— Не волнуйся. Я не собираюсь отрезать себе руку. Эгрилы у меня отняли достаточно.

— И ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы сделать это? Не так давно ты потерял сознание на мне.

Дрен снова притянул ее к себе, чтобы она не могла видеть его лица:

— Я в порядке.

— Останься в живых.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Затем они поцеловались, глубоко и жадно, Дрен был полон страха, что ему больше никогда не удастся ее поцеловать.

— Кхм,