Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

харчевни умудрился задружиться с Тришкой, и они периодически болтали о чем-то своем за бутылочкой вина, я видел это, когда проходил мимо, выходя из своего кабинета. О чем там они могли трепаться меня особо не волновало, а вино пьют не из моих запасов, ну и хорошо. Остальное меня не касается.

Так или иначе, Артем был приветлив, всегда интересовался, все ли в порядке, а когда была готова свежая партия пива, звал меня с боярами попробовать его в первую очередь.

– Все нормально, – кивнул ему я. – Не жалуюсь.

– Ты не Луку ищешь? – спросил он.

Естественно, что Артем обращался ко всем из нас исключительно по имени, о том, что в крепости живут хоть какие-то титулованные особы, он даже не знал, этого требовала секретность. Лука и Никита терпели это, скрипя зубами, но ничего не говорили. Лишенный какой-либо гордыни по поводу своего титула Ян, и привыкший к такому за проведенные в Киеве три года Владислав, переживали это гораздо легче. Мне, если честно, было наплевать, а о том, что я – княжич-то, узнал, чуть больше года назад, и вообще за свои девятнадцать лет привык, что все называли меня Олежкой. А в полном имени так или иначе, гораздо больше уважения.

– Нет, – покачал я головой. – А что такое, зачем мне его искать-то?

– Да нет, я так подумал.

Артем нарывался тем, что лез не в свое дело, но отсчитывать его за это было некому. Да и вообще в Союзе Торговых Городов это было в порядке вещей, нравы тут были гораздо более вольные. Это не строгие Пять Княжеств, где смерд даже заговорить не может с воином, а уж тем более с кем-нибудь высокородным, в ком течет боярская или даже княжеская кровь. Республика, что с них взять.

– Он, если что, на площадке тренировочной, – продолжил Артем. – Вместе с сыном разминаются. Вот, смотрю я на вас, вы постоянно к бою готовитесь, тренируетесь, даже на стены карабкаться учились. А сколько раз вы за последний год в бою побывали-то?

– Много, – ответил я. – Здесь только три раза, но до этого мы в войне небольшой поучаствовали, тогда чуть ли не каждый день резались.

– О, – хозяин харчевни уважительно закивал. – А что за война была, мало ли, может быть, я слышал.

– А что за война была, Артем, это уже не твое дело, – ответил ему я. – Если ты насчет местных раскладов в курсе, то должен понимать, что кого попало на Ямпольскую заставу не отправляют.

– Так то раньше было, – пожал плечами тот. – А теперь застава обычная, каких много. И купцы сюда ходят, да и смерды живут, теперь-то тут особо не спрячешься.

– Так то благодаря нам и стало, – ответил я. – Раньше-то здесь костеглоты по ночам шарили. Вот ты у меня спрашиваешь, почему мы тренируемся все время… Да потому что тренировки да бои – и есть воинская жизнь. Если бы мы не тренировались, то с костеглотами не справились бы. Тем более так вот, никого не потеряв. У нас, не поверишь, из потерь только один человек, да и тот всего лишь ногу подвернул. Твари даже поранить никого не успели.

– Да понял я понял, что вы чудо-богатыри, – то ли серьезно, то ли в шутку проговорил Артем. – Даже рад, что вы на заставе, значит, дело мое в безопасности будет, никто постоялый двор не сожжет, не разграбит.

– Ты сам-то чего сюда отправился? – задал я вопрос, над которым нередко задумывался, но который до этого так ни разу и не озвучил. – Места здесь все еще глухие, ну да, теперь купцы не два раза в год, а почаще приезжают, но все равно ведь не слишком прибыльное место для того, чтобы харчевню строить.

– А все прибыльные места уже заняты, Олег, – ответил хозяин харчевни. – Во всех торговых местах, и на путях, где купцы часто ходят, по постоялому двору уже стоит, а то и по два. Смысла там строиться нет, потому что для того, чтобы клиентов отбить у других, придется себе в убыток работать, цены опускать до самого нижнего предела. В этом смысла нет никакого. А тут я могу цены диктовать сам, потому что других вариантов нет. Разве что к смердам в избу проситься ночевать, или в поле, но кто же так делать будет, если рядом чистый и удобный постоялый двор есть?

– А почему именно сюда? – спросил я. – Не верю я, что везде уже по харчевне отстроили, уверен, что есть места получше этого.

– А вот этого я тебе уже сказать не могу, – усмехнулся Артем. – У меня тоже секреты есть, сам понимать должен. Скажу только одно: верю я в эти места. Думаю, что скоро начнется тут торговля, людишки сюда потянутся, ну и дело мое, естественно, спросом пользоваться будет. Не прогорю.

– Ну, если веришь, то так оно и будет, – ответил я, пожав плечами.

Вот так вот. Никому до Ямпольской заставы дела не было, никто даже наемников не искал для того, чтобы костеглотов уничтожить. Отправляли сюда только тех, кому спрятаться надо было вдалеке от торговых путей, да и вообще от людей в целом.

Но потом пришли мы и, хоть никто у нас этого и не просил, костеглотов вырезали всех под корень. А еще договорились с местными, помогли им самим караван довести до города и расторговаться. Показали, так сказать, купцам, что жирок у народа под кожей уже появился, и что сюда тоже можно ездить-торговать. Думаю, не убыточнее будет, чем в Пять Княжеств, пусть там народ и побогаче живет.

А про то, что Артем мне сказать не желает, я и так знаю. Тришка все разболтал, он вообще теперь меня чуть ли не лучшим другом считает, я же ему дал шанс выкупиться отсюда, к людям вернуться, а не сидеть на забытой Богом заставе приказчиком до конца своих дней. Про следопытов Артем молчит, о том, что тут новые пути торговые прокладывать собираются. Ну раз молчит, значит, его дело, пусть так.

Я двинулся дальше, прошел мимо харчевни и оказался у тренировочной площадки. Боярин Лука с сыном действительно оказались на ней, игрались тренировочными мечами, одетые в одни стеганые поддоспешники, несмотря на то, что на улице было достаточно холодно.

Дрались они красиво. Было видно, что Никита учился у своего отца, потому что движения их были очень похожи, практически одинаковы. И именно по этой причине победить боярину Луку он не мог, тот все эти приемы знал, более того, он же сам и научил им своего сына.