Дух лунной башни - Анна Бахтиярова

– Расходимся? – спросил Шем, потягиваясь.

– Угу.

Я с трудом сдержала зевок, невольно прикрывая рот ладонью, и вдруг заметила странность: колечко потеплело сильнее и подёргивалось. Я вытаращила глаза. Неужели?! Последние манипуляции Дитрих сработали, и талисман вычислил нужного полуцвета? О боги, кого?! Здесь только Шем и совершенно неприглядная троица!

– Устала, – пожаловалась я приятелю, поднимаясь. – Ой!

Не уверена, что получилось правдоподобно. Прежде мне не доводилось изображать обморок. Повезло ещё, что Шем проявил чудеса несвойственной ему ловкости. Подхватил меня до встречи тела с полом и бережно устроил на диване.

– Лилит! Лилит, что с тобой? Ты в порядке?

Странный вопрос. Если девушка лежит, закатывая глаза, она точно не в порядке.

Так и было! Порядок? Вы о чём?! Едва Шем коснулся меня, пульсация талисмана прекратилась. А значит, значит…

– Связаться с леди Виэрой? – взволнованно спросил подбежавший Кайл.

Ради меня он бы и пальцем не пошевелил, но положение старосты обязывало беспокоиться. Вдруг концы отдам посреди ночи, а он крайним останется, раз вовремя не принял меры.

– По-моему, она приходит в себя, – деловито сообщила Ада и по-хозяйски взяла ненаглядного кавалера под руку.

Я приходила. Ибо посещение целительского блока в планы не вписывалось.

– Голова закружилась, вот и всё, – заверила я, принимая сидячее положение не без помощи перепуганного Шема.

Колечко по-прежнему не проявляло активности, хотя Кайл с Адой стояли рядом.

– Милли, принеси Лилит воды, – распорядился староста тоном, не допускающим возражений. Таким господа разговаривают со слугами.

Горе-воровка поджала губы. Но подчинилась. Скрылась в кухне.

Я сидела на диване не шевелясь. Не смея делать выводы. Только в висках стучало: не она, не она, НЕ ОНА!

– Держи, – бывшая подружка старосты вернулась с чашкой, наполненной водой до краёв.

– Спасибо, – я протянула руку, и пальцы задрожали.

Чёртово кольцо отозвалось новой волной пульсации. Оно рвалось к Милли, признавая родственную душу. Признавая восьмого участника ордена полной луны. Защитника Гвендарлин, служившего злому духу!

Глава 22

Битва добра и зла

– Полегчало? – спросила Юмми, ставя передо мной чашку с ягодным чаем. Воду для него силой мысли вскипятила Летисия Дитрих.

– Не особо, – пробормотала я с трудом. Язык припух и онемел.

– В первый раз всегда мерзко, – посетовала Юмми. – Но через пару дней привыкнешь.

– Утешила.

Я отхлебнула чай, и в голове просветлело, словно напиток прогнал тьму. Но перед глазами всё равно стояли образы, один ярче другого: корабли с белыми парусами у древней скалы, огромные камни, поднимающиеся ввысь благодаря мощной магии, каркас строящегося замка, напоминающий скелет огромного зверя. Картины завораживали и принесли бы немало приятных мгновений, если б не отвратительные физические ощущения. Пока разум уносился на восемьсот лет назад, из тела вытягивали силу, будто выдавливали сок из фрукта.

А я-то, наивная, считала, что обряд ордена – это чтение глупых заклинаний.

О нет! Защита Гвендарлин требовала жертв.

…Решение проводить обряд без восьмого участника далось нелегко. Но Эмилио был непреклонен. Твердил, раз Милли служит духу, её присутствие усугубит ситуацию или даже ускорит катастрофу. Нынешние члены ордена не возражали открыто, но и в восторг не пришли. Какой смысл в обряде в неполном составе? Шестеро, семеро – никакой разницы. Выход предложила Дитрих: привлечь к таинству их со средним герцогом. Вдруг сила двух бывших участников зачтётся за одного действующего?

Тео надулся индюком, но остальные оценили затею магини. Ночь духа неумолимо приближалась, и лучше экспериментировать, чем бездействовать.

Обряд проводился в течение недели – в несколько этапов. В убежище под фонтаном. Комнату, запомнившуюся мне тёмной и зловещей, наполнили десятки свечей. Стало светло как днём. Хоть дюжину иголок на пол брось, без труда отыщутся все до единой. Кстати, об иголках. Они присутствовали на обряде – по одной на каждого участника. Мы протыкали указательные пальцы, чтобы собрать по три капли крови в высокий бокал, который Тео с пафосным видом затем установил на середине стола. Меня передёрнуло от одного взгляда на хрустальный сосуд. Кровь на дне выглядела странно. Почудилось, она приобрела серебристый оттенок. Может, дело в свечах?

Я полагала, мы встанем в круг и произнесём заклятье на мёртвом языке. Но древнее таинство проводилось за столом. К счастью. Останься я на ногах, непременно бы рухнула. Плохо помню, как всё началось. Я сидела, гипнотизируя взглядом бокал, а потом накрыли картинки. Поглотили, стерев меня из бытия. Осталось лишь прошлое Гвендарлин. Точнее, его рождение. А я… я перестала быть собой. Превратилась в кирпичик, заложенный в основание замка. В один из сотен до и после меня.

Быть может, в этом и суть проклятья ордена? Каждый раз во время обряда защитники расстаются с частичкой магии, отдавая Гвендарлин нечто важное – частичка за частичкой?

Наваждение схлынуло так же внезапно, как накатило. Сознание выбросило назад, сквозь пласты столетий. Взгляд упёрся всё в тот же сосуд. С кровью. Или не с…

– Ох!

На дне переливалась серебристая жидкость, словно её наполняли звёздочки.

– Это подарок для истинного духа Гвендарлин, – пояснила Юмми.

– Не в качестве напитка, надеюсь?

– Этого никто не знает. Наутро бокал пустеет.

– Не знает? – изумилась я. – Никто не проверял за столько веков?

Я, конечно, понимала: правила ордена, почтение духу и всё такое. Но с трудом верилось, что не нашлось ни одного защитника, которому хватило смелости (а точнее наглости) пробраться сюда посреди ночи и отследить, что происходит с содержимым бокала. Взять нынешний состав. Брайс на пай-мальчика не тянет. Да и Ульрих тоже.

– Невозможно, – улыбнулась Юмми хитро. – Вход в убежище закрывается в обрядную неделю. Каждую ночь. Запечатывается изнутри. Не попасть.

Ого как! Дух тоже не идиот. Понимает: дети есть дети. С ними лучше перестраховаться.

…Расходились по двое или трое. Меня вознамерился проводить Элиас. Но его перебил неугомонный полуведьмак:

– Лучше я. Мне всё равно в ту сторону.

Эмилио подозрительно покосился на Ульриха, но лицо зеленоглазого нахала оставалось невинным, как у светлой первокурсницы. При всём желании не заподозришь подвоха. Но я-то понимала: услужливость неспроста. Паразит снова жаждет попасть внутрь стены во имя ведьмовских штучек. Обойдётся. Друзья меня и так наверняка потеряли.

Я ошиблась. Ульрих не собирался просить об одолжении. Наоборот, сам его оказывал.

– Держи, – по дороге в мою ладонь лёг зеленоватый камешек. Таких на берегу можно собирать горстями.

– Семейная реликвия? – сострила я.

Не удержалась, как обычно. И почему с Ульрихом вечно так? Я же могу разговаривать, не огрызаясь, с другими полноценными.